Сыщик Путилин - [43]

С глубоким вниманием слушал Путилин рассказ прокурора.

— Обвиняли его, конечно, не вы, Алексей Николаевич? — спросил великий сыщик.

— Да, не я. Но почему, Иван Дмитриевич, вы добавили слово «конечно»?

Путилин усмехнулся:

— Потому, что если бы обвинителем были вы, то, по всей вероятности, вы не приехали бы ко мне со странной просьбой осужденного. А вдруг налицо действительно роковая судебная ошибка? Разве вам, как прокурору, приятно удостовериться, что вы закатали невинного человека? Скажите, каково ваше мнение: справедлив приговор или есть хоть какие-нибудь сомнения, которые можно трактовать в пользу осужденного?

Прокурор пожал плечами:

— Я лично безусловно убежден в его виновности.

— Что же в таком случае должно означать это непостижимое обращение преступника ко мне?

— Утопающий хватается за соломинку. Так и в данном случае. Фраза, вырвавшаяся у защитника обвиненного о всемогущем Путилине, запала в душу убийце. Очутившись в остроге, находясь все время в нервно-возбужденном состоянии духа, он не переставал думать о том, что спасение для него было возможно, а кончил тем, что решил, будто оно возможно еще и теперь.

— Объяснение вполне правдоподобное… — пробормотал Путилин, погружаясь в раздумья.

— Что же, Иван Дмитриевич, вы намерены повидаться с осужденным? — спросил прокурор.

— Да! — решительно ответил начальник петербургской сыскной полиции. — Для успокоения своей совести я должен сделать это.

— Так едемте. Я вас проведу к преступнику.

— Хорошо, сейчас. Скажите, Александровский — выходец из податного сословия?

— Да, иначе он не был бы приговорен к наказанию кнутом на Конной площади.

— Сколько ему лет?

— Тридцать один.

— Теперь вкратце восстановим суть того преступления, совершение которого было поставлено ему в вину. Если я в чем ошибусь, будьте добры поправить меня, Алексей Николаевич. Итак, пять месяцев тому назад в восемь с половиной часов утра вспыхнул пожар в доме купеческой вдовы пятидесяти восьми лет Дарьи Феофилактовны Охлопковой. Огонь заметил дворник. Он бросился в квартиру своей хозяйки, живущей в полном одиночестве, и тут в дверях квартиры столкнулся с выбегавшим оттуда человеком. Так?

— Так.

— Он, дворник, схватил незнакомца. «Стой, кто ты?» — крикнул он ему. Тот, с перекошенным от страха лицом, сделал попытку вырваться. «Стой, шалишь, не уйдешь!» — продолжал дворник, не выпуская из своих медвежьих объятий незнакомца. Дворник стал звать на помощь. Сбежались соседи. Незнакомца скрутили. Дым продолжал валить из квартиры. Немедленно дали знать пожарным и полиции. Извещен был и я, но, будучи сильно больным, не мог явиться на место происшествия, да и посчитал это дело пустячным. Когда полиция и пожарные проникли в квартиру престарелой вдовы Охлопковой, то увидели такую картину: на полу в одном нижнем белье лежала мертвая хозяйка дома, около нее валялась разбитая лампа. Разлитый и воспламенившийся керосин залил часть ее белья, и оно горело, обжигая ноги трупа. Пылали также кровать и ночной столик. Пожар быстро потушили. Началось следствие. В кармане пальто незнакомца нашли пачку денег, около трехсот рублей, и остро заточенный нож. Когда его спросили, как он очутился в квартире Охлопковой, он заявил, что пришел к ней как к ростовщице, но когда вошел в переднюю (ибо дверь оказалась незапертой) и увидел клубы дыма, то испугался, бросился обратно и тут был схвачен дворником. Исследование трупа пострадавшей показало, что она была задушена, а затем сброшена на пол. Так?

— Совершенно верно, Иван Дмитриевич… — подтвердил прокурор. — Однако вы хорошо знакомы с делом, хотя и заявили, что не знакомы с его деталями.

— А разве это детали? Это глупые, ничего не говорящие факты обычного следствия, лишенные тонкости какого бы то ни было анализа — и психологического, и просто сыскного. Ну-с, я продолжаю. На вопрос незнакомцу — это был Александровский, — для чего у него в кармане был нож и откуда у него, бедно одетого, появилась в кармане такая сравнительно крупная сумма денег, он показал, что присутствие в его кармане как ножа, так и денег для него является полной загадкой, ибо ни ножа, ни денег, идя к ростовщице, он при себе не имел.

— Совершенно верно. Это явилось одной из главных грозных улик против него… — вставил прокурор.

— Далее. На вопрос, зачем он явился к Охлопковой, Александровский заявил, что шел к ней с целью заложить ей два золотых кольца. Он-де слышал, что вдова принимает заклады… Увы, при обыске его и всей квартиры убитой эти кольца не были найдены. Так?

— Так.

— И тогда следствие нарисовало себе такую картину. Прослышав о богатстве старой купчихи-ростовщицы, Александровский, по профессии серебряных дел мастер (которому, кстати, отказали от последнего места за пьянство), замыслил ограбить Охлопкову. Под предлогом заклада он явился к той рано утром и, не замеченный дворником, позвонил и был впущен ростовщицей в дом. Что встает она рано, чуть не с петухами, ему могло стать известно от каких-либо клиентов жадной старухи, ибо целым рядом свидетельских показаний было действительно установлено, что Охлопкова вставала чуть свет и обходилась без услуг дворника. Итак, преступник вошел и, объяснив цель своего прихода, был впущен ростовщицей в комнату. Тут он бросился на старуху, и между ними началась неравная борьба. Ему, атлетически сложенному, не много надо было употребить усилий, чтобы задушить Охлопкову. Расправившись с ней, злоумышленник бросился грабить. Но все сундуки, где, по его расчетам, хранились деньги старухи, были заперты на большие железные замки. Ломать их было трудно: под рукой не было подходящих для этого орудий. Преступник бросился тогда к комоду и там, очевидно, схватил все, что нашел, — триста рублей. Страх, что его могут обнаружить, овладел им с победной силой. Александровский бросился бежать, но тут у него появилась мысль скрыть следы содеянного преступления путем устройства пожара. Если труп сгорит — следов не останется. Разве старуха не могла опрокинуть на себя горевшую лампу? Конечно, конечно. И вот он раздевает труп, укладывает его около кровати, разбивает лампу, обливает часть кровати, комода и белье керосином, зажигает и тихо, крадучись направляется к выходу. Но клубы дыма и язычки пламени опережают его: в ту минуту, когда он собирается выскользнуть из квартиры, он попадается в лапы дворника. Так?