Сын вождя - [29]

Она поднялась и поглядела на часы.

— Ой, а время-то как летит! Нам надо изо всех сил спешить, чтобы попасть хотя бы к ужину, а то ваш Гаврилов поднимет переполох.

Они отошли от несчастного ежика, Сын Вождя подхватил кошелку, и они быстрым шагом заспешили вниз по горной тропе.

Меньше чем через час они вышли к реке, Марина узнала знакомые места, и вскоре они уже увидели в зарослях ежевики угол кирпичной стены санатория.

— Мы войдем в парк через пролом в стене, и там вы подождете меня. Я сбегаю домой и принесу вам какую-нибудь книгу. Я сейчас всего Толстого перечитываю, у меня такой личный план на лето. Вы «Войну и мир» давно читали?

— Совсем не читал.

— Правда? Ну, вот эту книгу я вам и принесу. Вы сядете на скамейку и притворитесь, что уже давно сидите и читаете.

— Если меня начали искать, то все аллеи уже давно обшарили.

— Тогда вы спрячьтесь где-нибудь в кустах и сделайте вид, что уснули за книгой и проспали несколько часов.

— Ну и что они обо мне подумают?

— Пусть думают что хотят! Лежал на травке, уснул — ничего не видел и никого не слышал.

— Не хочется лгать, притворяться… И почему это мы с вами, Марина, заранее предполагаем худшее? А вдруг Гаврилов сегодня уезжал в город — он часто туда ездит — и вообще не заметил моего отсутствия? Бывают же чудеса!

— Я за вас так боюсь, что не верю ни в какие чудеса!

— А встреча с отцом Нектарием — разве это не чудо?

— Молчите, молчите, молчите! Не было никакого отца Нектария!

— Как это «не было»? А что же это было?

— Не знаю. Может, гипноз какой-то…

— Я вас, Марина, не гипнотизировал.

— А я вам русским языком говорю — не было никакого старца! Прошел мимо вас какой-то старик-абхазец, пастух какой-нибудь, а вам потом напекло голову, вот и приснилась чепуха.

— И как старец перевел нас через пропасть по воздуху — тоже приснилось?

— Не по воздуху, а по висячему мостику из дощечек. Там еще сбоку были веревочные ограждения. Никто по воздуху не ходит.

— Ну да! А потом, когда мы оглянулись, никакого мостика через пропасть не было и старец пропал.

— Он за скалу зашел.

— Некуда там было заходить, там была сплошная отвесная скала над дорогой. Мы, конечно, можем никому не говорить об этой встрече, но зачем же нам самим себя обманывать?

— Потому что это все религиозный дурман и ничего больше!

— А почему вы так нервничаете?

— Потому!

Они оба замолчали.

— Марина, мы что, поссорились с вами?

— Да.

— Ну так давайте помиримся. Я виноват, простите меня.

— В чем вы-то виноваты?

— В том, что огорчил вас и заставил гневаться на меня.

— Ох, ну вы же и чудак! Он же еще и виноват! Ладно, давайте вашу руку, будем мириться.

Она повернулась к нему и на ходу подала руку.

— И теперь мы помирились? — спросил он, осторожно пожимая ее руку.

— Помирились.

Помолчав, Марина вдруг остановилась, глубоко вздохнула и сказала:

— Выслушайте меня внимательно. Я и раньше слышала, что высоко в горах живут какие-то таинственные старцы-отшельники. Их выслеживают, их ловят милиция и солдаты, но до сих пор никого не поймали. Теперь-то я знаю, почему с ними никак не могут покончить! И вот нам с вами только того и не хватало, чтобы вас связали с этими контрреволюционными старцами. Вы, пожалуйста, слушайтесь меня! Я так за вас боюсь, так боюсь… Ведь вы наивны и беспомощны, как ребенок.

— Я буду слушаться, Марина.

— Не было старца?

— Не было никакого старца. Я просто перегрелся на солнце.

— Вот и ладно.

И они пошли дальше.

По совсем уже узкой, давно нехоженой тропке, заросшей с обеих сторон высокой колючей ежевикой, они подошли к санаторию со стороны реки. Пробравшись через заросли, они вскоре действительно увидели пролом в стене. Марина подкралась к пролому сбоку и осторожно заглянула в него. Там лежала груда кирпичей и стоял низкий деревянный ящик со следами цементного раствора, но рядом никого не было. Она поманила за собой Сына Вождя, они прошли в пролом и оказались в заросшем уголке парка между оранжереей и баней.

— Обождите меня здесь, хорошо? — прошептала Марина и нырнула в кусты.

Сын Вождя сел на траву возле нагревшейся за день кирпичной стены и прислонился к ней спиной. У него гудели ноги, ломило виски, а перед закрытыми глазами все время возникали и таяли ослепительно-яркие синие круги. Он почти задремал, когда вернувшаяся Марина тронула его за плечо.

— Вот вам Толстой, — сказала она шепотом, протягивая ему обернутую в газету толстую книгу, — и до свиданья.

— До ужина? — спросил Сын Вождя, принимая книгу.

— Нет, я ведь выходная — я дома буду ужинать. А завтра увидимся в столовой. Прощайте пока!

Она протянула ему руку, и он осторожно поцеловал ее.

Марина усмехнулась, провела рукой по его волосам, потом обняла и поцеловала прямо в губы. Он закрыл глаза и услышал:

— До завтра, Георгий!

Он стоял, пошатываясь, с закрытыми глазами, а когда открыл их, Марины возле уже не было, только покачивалась тронутая ею ветка олеандра с розовыми цветами. Ядовитыми, вспомнилось ему.

Подождав еще несколько минут, он стал пробираться в цивилизованную часть парка. Найдя укромную полянку в цветнике, лег на траву, положил перед собой раскрытую посередине книгу и попытался читать. Но слова путались, а по странице плавали все те же синие круги. Он опустил голову на книгу и заснул.