Сын вечности - [62]

– Звездочка моя, – говорит она. Губы у нее трясутся. – Ты цел.

– А Эмиль нет. Я должен его вернуть.

– Не надо, пожалуйста. Оставайся здесь. Пусть этим займутся Чароходы.

– Они даже в первый раз ему не помогли!

– Ты не можешь рисковать собой так же, как Эмиль, – говорит Пруденция. – Я знаю, что это ужасно, я знаю, что силы должны были достаться тебе, но этого не случилось. Тебе нечего делать на поле боя. Посмотрите, до чего вы с Эмилем довели мать!

– Простите, мы знакомы? – мрачно спрашиваю я.

Пруденция обходит кровать и смотрит мне прямо в лицо:

– Ты же не расстроился из-за того, что я не рассказала о своих способностях?

– Я? Расстроился! Когда ты читала журналы вместе с Эмилем, когда мы мечтали, как чудесно было бы обрести силы? Смешно, что я всего этого лишен? Ржали у меня за спиной, да?

Я никому не расскажу о том, как пил Варево. Каким могучим и великим я себя почувствовал, решив, что убил Луну, Дион и того послушника. Я и без того идиот, пусть лучше об этом никто не знает.

– Брайтон, я вообще не собиралась использовать свои силы. Я бы очень хотела доверить тебе эту тайну, но ты стал бы просить меня сняться в твоем сериале или стыдить за то, что я не развиваю свои способности. Вы с Эмилем мне очень дороги, поэтому я нарушила данное себе обещание и приглядывала за вами на миссиях.

– А толку-то.

Глаза Пруденции наполняются слезами, а потом – стремительными звездами. Она глубоко вздыхает, и это, наверное, единственная причина, по которой я не вылетаю из окна.

– Брайтон, ты несправедлив, – говорит ма.

– Знаете что? Вы все мне врали.

Ма вздыхает, и я сразу жалею о своих словах, но я слишком зол, чтобы брать их назад. А если я останусь тут, то сделаю только хуже.

– У меня дела, – с этими словами я ухожу прочь.

Я устал, умираю от голода и хочу в душ, но могу думать только об Эмиле.

Вернувшись к себе, я открываю ноут и захожу на ютьюб. Это рефлекс, я делаю это так же естественно, как дышу. Роликов об Эмиле в трендах нет. Я ввожу его имя в поисковик, но не нахожу ничего нового, только обычный хейт и похвалы. Смотрю статистику видео, где Стэнтон меня бьет. Более двух миллионов просмотров, а загрузил я его ранним утром. Комменты очень разные: Лорэ обещают за меня молиться, Серебряный звездный убийца и его прихвостни пишут, что это постанова, что я бы никогда во все это не влез и просто бы вызвал полицию, как будто инспекторам не терпится спасти мне жизнь; кто-то пытается выяснить место встречи, как будто там можно было бы пофоткаться с Эмилем; а в последнем комменте кто-то делает ставки на то, как скоро Эмиль спасет мою жизнь. Знали бы они…

Открывается дверь, входит Марибель.

– Зря мы поверили оборотню, – говорит она. – Сделали, как он сказал, а надо было действовать по-своему.

– Эмиль поверил бы даже Луне, если бы она пообещала начать жизнь с чистого листа. Он слишком доверчивый.

– В тебе есть огонь. – Она скрещивает руки на груди. – Не каждый бы рискнул выстрелить в Луну. Идем тренироваться, чтобы в следующий раз ты не промахнулся.

Я откладываю ноутбук и встаю.

Я стану героем для своего брата. Любой ценой.

Тридцать три. Нож конца. Эмиль

Я прихожу в себя и вижу, что четверо послушников наставили на меня жезлы. Как расстрельный отряд. Запястья у меня скованы над головой, руки болят. Голова раскалывается еще хуже, чем когда я впервые вызвал огонь. Поверить не могу, что доверял Нессу, двуличному гаду, который сыграл на моих страхах и желании сбежать с войны. Он меня просто соблазнил.

Не представляю, где я; тишину нарушает только вой золотоволосой гидры. Еще одна жизнь, которую оборвут.

Может, я сделал эту войну еще хуже. Если бы я не полез в драку и просто сидел в Нове, занимаясь своими делами, Брайтон бы никогда не оказался в поле, и мне не пришлось бы сближаться с человеком, который совершал страшные преступления для самой жестокой суки в городе. Я не знаю, что случилось после того, как Несс вырубил меня урной, но надеюсь, что Брайтон, Пруденция и Чароходы в порядке. При мысли о том, что будет дальше, меня трясет, но лучше уж я, чем брат. Я хреново спасаю жизни, но пожертвовать собой тоже героический поступок.

Входят Луна и Несс.

– Как низко ты пал, мое маленькое чудо, – говорит Луна, вертя в руках нож конца, которым она надеется навсегда погасить пламя феникса. – Кеон был гением, первым из многих призраков. И хотя Батиста предал меня, попав под влияние худшего предателя, все же он сумел создать армию, которая много крови мне попортила. А что сделал ты? Сил-то у тебя много, а вот огня нет.

– Может, моя следующая жизнь впечатлит тебя сильнее?

– Ты не должен был переродиться, но это хороший урок для меня. Когда я убила Батисту ножом конца, это оказалось не смертельно. Я не придала этому значения, потому что фениксы умирают от прикосновения ножа, даже если их просто ткнуть в живот. Поскольку тело призрака остается человеческим, он истек кровью, но я не прервала цепь перерождений. Несс рассказал мне, что ты не помнишь прошлые жизни Кеона или Батисты, и, я уверена, именно я лишила тебя этих способностей.

Значит, дело не в экспериментах Батисты с подавляющими силу зельями. Значит, я могу умереть навеки, если она заколет меня ножом конца.