Сын Ра - [45]

Но есть и особое место, которое так привлекает даже настоящих «водных барсов» (так принято называть в туристическом мире опытных сплавщиков), алчущих очередной порции адреналина. Это — 23 — км ущелье — каньон недалеко от села Солоновка, в самом низу Песчаной, берега которого усеяны многочисленными печальными крестами, установленными здесь в память о водниках, отдавших Богу душу в этом живописном месте.

Прибыв со своими огромными «баулами» — станковыми рюкзаками (авт. — только в станковые рюкзаки на алюминиевой раме может уместиться большое снаряжение водного туриста) в Бийск, нас встретил там бессменный директор турбазы «Алтай» Виктор Петрович Васильев — сам водник с большим стажем: «Ой, ребята, не вовремя вы затеяли свое мероприятие! «Большая вода» еще не пришла, будете сидеть на камнях до полного посинения. И потом, видите, что у нас творится!?» — и он показал рукой на большой сверток в целлофане, лежащий в военном грузовичке под палящим июньским солнцем. «А что это такое?» — поинтересовался я. «Военный летчик, только что закончил барнаульское военное училище и решил отметить это событие одиночным походом на байдарке. Затянуло в «мясорубку» в Аккемской «трубе»!»

«Аккемский прорыв» или как его еще называют — «Аккемская труба» — на реке Катунь, названный так в честь горноалтайского поселка Аккем, рядом с которым она и находится — сакральное место, хорошо знакомое любому туристу водного маршрута. Это очень узкий каньон, со всех сторон зажатый неприступными скалами, длиной около 5 км и очень большим углом падения — временами перепады уровней воды доходят до 10 метров, фактически образуя водопады в миниатюре. Я хорошо знаю это место — однажды мы с Олегом сплавлялись от села Усть — Кокса и проходили его. Особую опасность в этой «трубе» представляют так называемые «мясорубки» — скалы, стоящие прямо посреди Катуни, в которых мощный поток этой сумасшедшей реки образует глубокие подводные промоины — так называемые «карманы». Мы бросали, как очумелые, в эти промоины бревно и с ужасом наблюдали, как оно, вдребезги разбитое, совершенно изуродованное выплывало с другой стороны скалы. Именно в такую «мясорубку» и попал этот летчик, рискнувший в одиночку, без страховки пройти это гиблое место.

Я подошел к целлофановому свертку и слегка развернул его в области головы. Передо мной лежал молодой красивый парень в прекрасном гидрокостюме иностранного производства (мечта любого водника), на окаменевшем, скульптурном лице которого не было уже никаких переживаний и эмоций — душа — «скрипка» его была уже очень далеко отсюда, а здесь остался всего лишь безжизненный, никому не нужный «футляр». Судьба этого несчастного летчика накануне нашего «эпохального» похода, который пройдет, по сути, также без всякой страховки, показалась мне весьма дурным предзнаменованием.

Зарегистрировавшись в КСС (оставив спасателям «контрольную точку» для нашего возвращения), мы в тот же день отправились в немецкий поселок Ильинка, что в верховье Песчаной, откуда и запланировали начало нашего сплава.

В Ильинку мы приехали уже поздно вечером, зашли в ближайший двор и спросили у миловидной пожилой женщины, где здесь находится выход к Песчаной, с которого, обычно, водники начинают сплав. «Завтра мой сын, — она показала на угрюмого белокурого немца лет 30 («Истинный ариец», — подумал я про него тогда), — поедет туда на своей «молоковозке» и вас отвезет. А сейчас пока располагайтесь на ночлег в нашем дворе, только не замерзнете — ночью у нас бывает холодно».

В этот наш «эксклюзивный» во всех отношениях поход мы решили отступить от обычного правила и не брать с собой палатку, а только спальники и целлофановый мешок от дождя. Уютно расположившись на поляне возле дома немцев и укрывшись теплым верблюжьим одеялом, предусмотрительно взятым Олегом из дома, мы тут же заснули крепким сном праведников.

Утром, чуть забрезжил рассвет, женщина разбудила нас и щедро угостила парным молоком. Наш «веселый молочник» с угрюмым видом «карателя СС» загрузил на «молоковозку» увесистые рюкзаки, тщательно привязав их к борту машины, и за всю дорогу не вымолвил ни слова. Так же, ни слова не говоря, он довольно грубо сбросил наши рюкзаки на землю и уехал, даже не попрощавшись. «Однако, «ласковый немец» попался!» — подумал я, несколько удивившись суровым нравам местного нордического населения.

Как только наша небольшая, прямо скажем, команда спустилась к реке, мы тут же, не теряя времени, принялись заготавливать ивняк для будущей рамы катамарана. Это было делать очень непросто в тех условиях — ивняк рос на левом берегу, и, чтобы до него добраться, надо было по пояс в воде преодолеть 15 метров в бурлящем потоке Песчаной. Течение было настолько сильное, что уже по колено в воде река совершенно сбивала с ног и не давала подняться. Мимо нас проплыла раздувшаяся зловонная туша коровы, которая, видимо, попала в аналогичную ситуацию и, переходя реку вброд, была сбита и унесена стремительным водным потоком. Пришлось мне обвязаться альпинистской веревкой и уже со страховкой Олега перебраться на тот берег. Аналогичным способом я вернулся назад, загруженный по самый подбородок ивовыми ветками для будущей рамы.