Сын леса - [4]
Женщина ничуть не смутилась, но взглянула на него строго. Алик нащупал в кармане деньги, отсчитал пять, но вытащил четыре пятирублевки:
— Дядя платит! До утра что хочу, то и делаю… Хочу и сплю… Кого колышет?
Оплачено. — И вдруг он ухмыльнулся, не замечая, что глаза женщины становятся все уже и злей: — За бутылку из твоих вычесть, или пополам?
Хозяйка поднялась, будто коромысло распрямилось:
— А ну, вали отсюда! — у нее оказался голос пронзительный, как скрип двери в камере. Цепкой, ментовской рукой она сгребла мятые деньги, сунула Алику в карман, схватила недопитую бутылку, как градусник подоткнула ему под мышку, подталкивая к двери.
— Кочерга долбаная! — вполголоса выругался Алик и заковылял, шатаясь, к Люськиному дому.
На этот раз на крыльцо вышел плюгавенький, до синевы растатуированный мужичок и пророкотал луженой глоткой:
— Какого черта?
— Алик я! — непрошеный гость настойчиво наступал на хозяина, оттирая его от двери. — Поговорить надо с Люськой… И с тобой.
Новый муж обиженно зарычал и толкнул его в темные сени. Сжав за горлышко бутылку, Алик обернулся в полутьме.
— Может ты и хороший парень, но больше так не делай! — проговорил отчетливо. Шагнул в освещенную кухню. На столе красовалась ополовиненная банка с брагой. У Люськи по лицу видно — выкрутилась перед мужем. Алик поставил рядом с банкой свою початую бутылку, сел.
— Люська, рычи баклану — пусть сквозит! — как лист железа по камням, пророкотал прокуренным голосом новый муж. Но за стол сел. Глаза, будто вдавленные под низкий лоб, смотрели в сторону.
— Что он у тебя такой? — тоже к женщине обратился Алик. Потом резко обернулся к мужику, в упор глядя на него через стол: — Имею я право зайти к бывшей жене? Может еще не все вещи забрал? Может долги принес?!
Люську его слова тронули, она подбоченилась с независимым видом, кокетливо поправила локоны на растрепанной голове и громко икнула.
Новый муж что-то пробормотал, но уже миролюбивей. Положил на стол синие от татуировок руки. Алик разливал водку и рассказывал, как его вытурила Длинная. Люська заржала, икая и задерживая дыхание. Выпила, ругнулась, но икота не проходила.
— Ладно, к Тоньке отведу, помнишь?
Алик пожал плечами. Новый муж, подобрев, разлил брагу по стаканам.
— Забыл? Тонька, толстая такая, — Люська, как наседка крылья, раскинула руки, показывая объем бедер подруги. — Ты с ней в позапрошлом году жил. Она рассказывала.
— Дюймовочка?
— Вот, вот! Дюймовочка — сто килограмм костей и сала!
Пьяный гость решительно поднялся из-за стола:
— Веди!
— На посошок, — взялся за банку новый муж. Люська, покачиваясь, накинула пальто.
— В гости и без бухла? — вдруг спросила с недоумением, опять икнув. — Хоть браги возьми у соседей.
Алик выгреб из кармана деньги — сколько захватил пятерней. Люська, как лепестки с цветка, выщипнула две трешки, потом еще рубль, пояснила — за посуду. Вернулась через пару минут. Глаза у Алика опять превратились в две ехидные щелочки:
— Соседка в твоем сарае живет? — кивнул на влажную банку с брагой. — С бывшего мужа втридорога…
— Всех не напоишь! — не смутилась Люська. — А труд должен оплачиваться.
Бегаю, как наводчица, и все бесплатно?
Опять блудили по переулкам, теперь уже втроем, время от времени прикладываясь к банке. Стучали в чьи-то двери, ходили к каким-то соседям.
Потом сидели в теплой просторной кухне. У Дюймовочки красовался румянец во всю щеку, с лица не сходила приветливая улыбка. Алик еще хлебнул из стакана и заклевал носом:
— Кого колышет? — пробормотал. — Оплачено! Что хочу, то и делаю! — Он начал устраиваться спать возле стола. Дюжая женщина легко подхватила его и положила на широкую кровать. На хмельном лице чикиндиста расплылась смущенная улыбка, он был тронут заботой. Алик проснулся среди ночи и почувствовал рядом с собой душноватое тепло женского тела. Дюймовочка с готовностью проснулась, придвинулась к нему полной грудью.
Он прожил у Тоньки три дня. Из дома не выходил. Она бегала в магазин, кормила, выстирала его рубашку, выгладила брюки. Ее румяное лицо неизменно улыбалось. И это начало раздражать. Подкатывала тоска. Алик выходил во двор.
Сквозь запах оттаявших помоек, шлаковых куч и нездоровой земли пробивался дух набухающей зелени. Тяжелый смог висел над городом. Громко отхаркиваясь, он плевал под ноги и разглядывал копошащихся в сумерках людей. В отличие от них, обреченных, ему было куда бежать. Эта мысль приносила облегчение.
Утром он хотел отправить Тоньку за самогоном, вывернул карманы и нашел всего четырнадцать рублей.
— Деньги-то куда делись? — спросил озадаченно. — Рублей сто должно бы остаться.
— Пропил, — улыбаясь, как матрешка, заявила Дюймовочка. — Ну и я за свет уплатила, налоги… Что ж, совсем бесплатно хотел: и Тоньку, и хату, и щи с мясом?
— Раньше ты брала поменьше! — буркнул Алик, заталкивая мятые трешки в карман.
— Раньше и водка дешевле стоила!
Он выбрался в контору и столкнулся там со знакомым чикиндистом с дальнего участка. Тот не подал руки:
— Когда долг-то отдашь? Получил ведь деньги.
— Уже нету, — смущенно похлопал по карманам Алик. — Хочешь, джинсы забери? Стольник стоят, всего неделю проносил…
Первая половина XVII века. Русские первопроходцы — служилые люди, торговцы, авантюристы, промысловики — неустрашимо и неукротимо продолжают осваивать открывшиеся им бескрайние просторы Сибири. «Великий Тёс» — это захватывающее дух повествование о енисейских казаках, стрельцах, детях боярских, дворянах, которые отправлялись в глубь незнакомой земли, не зная, что их ждет и вернуться ли они к родному очагу, к семье и детям.
Дойти до конца «Великого Камня» — горного хребта, протянувшегося от Байкала до Камчатки и Анадыря, — было мечтой, целью и смыслом жизни отважных героев-первопроходцев. В отписках и челобитных грамотах XVII века они оставили свои незатейливые споры, догадки и размышления о том, что может быть на краю «Камня» и есть ли ему конец. На основе старинных документов автор пытается понять и донести до читателя, что же вело и манило людей, уходивших в неизвестное, нередко вопреки воле начальствующих, в надежде на удачу, подножный корм и милость Божью.
1610-е годы. Только что закончилось на Руси страшное десятилетие Великой Смуты, избран наконец новый московский царь Михаил, сын патриарха Филарета. Города и веси Московии постепенно начинают приходить в себя. А самые непоседливые и отважные уже вновь устремляют взоры за Уральский Камень. Богатый там край, неизведанные земли, бесконечные просторы, одно слово — Сибирь. И уходят за Камень одна за одной ватаги — кто налегке, кто со скарбом и семьями — искать себе лучшей жизни. А вместе с ними и служивые, государевы люди — присматривать новые угодья да остроги и фактории для опоры ставить. Отправились в Сибирь и молодые хоперские казаки, закадычные друзья — Пантелей Пенда да Ивашка Похаба, прослышавшие о великой реке Енисее, что течет от Саянских гор до Студеного моря, и земли там ничейной немерено!..
Книга эта среди многочисленных изданий стоит особняком. По широте охвата, по объему тщательно отобранного материала, по живости изложения и наглядности картин роман не имеет аналогов в постперестроечной сибирской литературе. Автор щедро разворачивает перед читателем историческое полотно: освоение русскими первопроходцами неизведанных земель на окраинах Иркутской губернии, к востоку от Камчатки. Это огромная территория, протяженностью в несколько тысяч километров, дикая и неприступная, словно затаившаяся, сберегающая свои богатства до срока.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.
«Есть такой древний, я бы даже сказал, сицилийский жанр пастушьей поэзии – буколики, bucolica. Я решил обыграть это название и придумал свой вид автобиографического рассказа, который можно назвать “bucolica”». Вот из таких «букаликов» и родилась эта книга. Одни из них содержат несколько строк, другие растекаются на многие страницы, в том числе это рассказы друзей, близко знавших автора. А вместе они складываются в историю о Букалове и о людях, которых он знал, о времени, в которое жил, о событиях, участником и свидетелем которых был этот удивительный человек.
В сборник включены роман-дилогия «Гобийская высота», повествующий о глубоких социалистических преобразованиях в новой Монголии, повесть «Большая мама», посвященная материнской любви, и рассказы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Цикл Тяншанские повести. Три повести этого цикла: «Байсаурская бестия», «Сын леса» и «Чертов узел» — объединяет одно место и время действия, одни герои.