Сын леса - [20]

«Мать честная!» — опять подумал он. Два прямоугольника ванн вдоль стен, оклеенных или завешанных клеенкой; облупленных, пожелтевших, но настоящих городских ванн, которые затащить на эту высоту можно только вертолетом или лебедкой, в них булькая, набиралась вода. Над ваннами, на изгибающихся стояках висели рассеиватели душа. Виктор уже лежал в воде, блаженствовал, задрав длинные ноги, которые не умещались в ванной.

— Прошу! — указал на соседнюю. — Пара пока нет. Леха обещает сделать настоящую русскую баньку, да все руки не доходят.

Алик с восторгом опустился в воду. От ее обилия и блеска кружилась голова.

Он обычно довольствовался детской ванночкой, оставшейся на старом месте по наследству от прежнего чикиндиста. Минут десять он лежал молча и неподвижно, ощущая, как потеет давно немытое тело, вспоминая подробности такого удивительного дня. Потом не спеша стал намыливать густые, отросшие и нечесаные волосы. Последний раз он стригся весной.

Дверь распахнулась, в ванную комнату непринужденно вошла высокая и очень стройная женщина в шортах, в белой майке. Алик от неожиданности занырнул под растекшуюся по воде мыльную пену. В движениях женщины была странная грация нескладного подростка, еще не вполне овладевшего своим телом. Где-то он видел это лицо. Вспомнился истукан возле камина: формами тела вошедшая женщина походила на блудницу, лицом — на девочку, глядящую в противоположную сторону.

Она улыбнулась Виктору, повесила на крючок два полотенца. Остатки улыбки, предназначенной другому, скользнули и по лицу Алика. Женщина вышла, высоко, как гвардеец, неся голову.

— Моя жена, — сказал Виктор и рассмеялся, отплевываясь водой. — Что глаза по тарелке? Понравилась?

— Ничего, — ответил Алик. В чужом доме не следовало удивляться нравам семьи. В этом смысле опыт у него был большой.

Мылся он долго, не спеша: когда еще выпадет такой случай в горах? Виктор его не поторапливал. Распаренные, они вышли в прихожую с казарменными умывальниками. Вытирая полотенцем голову, Алик вдруг завертелся.

— Вы чо? — спросил раздраженно. — Штаны-то куда дели? И трусов нет.

Виктор захохотал, откинув голову. Подал не новый, но аккуратно подштопанный и чисто выстиранный трикотажный костюм: брюки и майку. Под ним лежал целлофановый пакетик с белоснежными узкими как ленточка трусами.

— Ну, уморил! — все еще срывался на хохот Виктор. — Не пропадут твои штаны. Выстирают, починят и вернут: у нас машина, — похлопал рукой по обшарпанному стиральному агрегату.

Алик оделся, всем телом чувствуя чистоту кожи, свежесть одежды. В зале было уже полно народа. Первым подскочил к нему тот, что вертел лебедку.

— Вроде познакомились, а представиться забыл: Алексей — основатель и технический руководитель колонии… А это Света, Свет Иванна, — обнял молодую женщину с грудным ребенком. — Моя супруга. На руках у ей дите — наша дочь. — Алексей, посмеиваясь, коверкал слова. Ему это шло. С юмором мужик. «Скорей всего он и стрелял», — отметил про себя Алик.

— Малика ты уже знаешь, — говорил он. — Это его жена Таня. Ишь какая!

Кукольно красивая юная женщина с модной пышной прической смотрела на Алика зеленоватыми глазами. В них, как в калейдоскопе, меняя узор, мелькали, то детское наивное любопытство, то циничный холодок сознания своей власти.

— Это Сергей, наш философ, идейный папа, потому и на попа похож, — продолжал Алексей.

Перед Аликом стоял мужик лет тридцати, в очках, с длинной холеной бородой, с прямыми волосами до плеч, эдак вежливо, испытующе и даже настороженно поглядывая на гостя.

— Его жена… — Алексей назвал имя, тут же выветрившееся из головы Алика. За спиной Сергея тенью стояла «учительница» тоже с холодными лучиками в очках, с учительским узлом волос на затылке.

— Остались главные колонисты — Борис с Глебом!

Два крепеньких мальчишки юлой подскочили к Алику, схватили один за правую, другой за левую ногу, будто расстались с ним полчаса назад и залепетали, смеясь:

— Дядя, подними нас!

— Люду ты знаешь… — Алексей рассмеялся, сморщив маленький носик. — Видно об их знакомстве шел разговор. Люда лишь чуть-чуть смутилась, но даже в этой невольной тени, промелькнувшей на ее лице, было что-то необидно надменное, царское.

Тут Алик обратил внимание, что в зале все ходят босиком, даже дети. Малик — в одних джинсах, Виктор тоже гол до пояса. На Сергее косоворотка с распахнутым воротом. Женщины — кто в шортах, кто в брюках. Не было Ани в ее строгом платье. Но вскоре и она вышла из кухни с горячим казаном. Алексей подхватил его из рук женщины и вывалил парящее мясо на большое блюдо:

— Леди и джентльмены, ужин готов!

Аня была в обрезанных под шорты джинсах и в красной рубашке с длинными рукавами. Женщины засновали из кухни в зал. На столе появился желтый пенящийся напиток.

— Брагулька? — прищелкнул языком Алик.

— Квас! — разочаровал его Алексей. — Спиртного не держим: папа Сергей не велит, да и высоковато… Хотя под мясо я бы не прочь.

Застучали вилки и ножи. Алик рукой выхватил с блюда кусок грудинки.

Людмила положила ему в тарелку тушеной картошки.

— Картошечка! М-м! — азартно стал дуть на ложку Алик. — Давно не ел.