Сын Авроры - [10]

— Это я знаю. Знаю и потому недоумеваю, как же он выпутается из этой ситуации, если все же получит голоса Сейма. Не может быть, чтобы поляки избрали лютеранина, ведь все польские короли были католиками!

Аврора допила свой бокал и промолвила:

— Могу лишь предположить, что он обязательно использует свою силу убеждения. Думаю, у него получится, ведь он так хочет стать королем! Я же только теперь начинаю понимать, какой восхитительной была эта идея с Кведлинбургским аббатством. Статус канониссы предоставляет мне куда больше свободы, чем, скажем, брак с каким-нибудь деспотичным господином. Правда, я бы все равно ни на какой брак не согласилась!

— Стало быть, это означает, что он вас все еще любит?

— Понятия не имею. Может, и в самом деле любит...

— А вы? Вы его любите?

— Право же, это уже совершенно неважно! Сейчас для меня важнее всего прочего мой сын и его будущее...

Подали ужин. Женщины помыли руки и сели за стол. Шарлотта прочитала молитву, и обе дамы в полном молчании принялись за еду, поскольку великолепный овощной суп с фрикадельками слабо располагал к светским беседам. Лишь когда принесли сельдь, Аврора все же решила удовлетворить свое любопытство и спросила:

— Читали ли вы мое прошлогоднее письмо?

— Замечательное длинное письмо, в котором вы поверяете мне все ваши ранние любовные истории и рассказываете о жизни в Дрездене? Конечно... Тогда вы были счастливы...

— Да, была, но... Но потом мое счастье заметно потускнело. Я забеременела, а мой князь уехал на войну по приказу императора. Этим воспользовался канцлер Флеминг, и тогда в моей жизни наступила черная полоса. Мне пришлось покинуть Дрезден и переехать в Гослар...

Спокойно, без лишнего драматизма, Аврора в подробностях поведала баронессе о своей жизни в Госларе, изредка прерываясь для того, чтобы промочить горло вином. Она рассказывала обо всем: о том, как после ужасных родов на свет все же появился прекрасный крепкий малыш; как она держала его на руках и сердце ее наполнялось радостью; как совершенно неожиданно к ней явился Бехлинг с письмом от вдовствующей княгини Анны Софии, в котором ее просили незамедлительно оставить своего сына и уехать; и, наконец, как подлый Флеминг, прикрываясь приказом Фридриха Августа, вознамерился избавиться от них с малышом. Затем она рассказала о своих лишениях, о том, как, в конце концов, к ней снова приехал Бехлинг с княжеским приказом доставить молодую мать в Кведлинбург. Не умолчала Аврора и о приеме, оказанном ей в аббатстве...

— Вот так оно и было, моя дорогая Шарлотта, — закончила она, — так что здесь я проездом, направлюсь к моему сыну.

— И вы не вернетесь в Дрезден?

— Почему же? Вернусь, но позже!.. Ну, а теперь ваш черед делиться новостями. Как поживает герцогиня?

— Лучше, чем в прошлом году. Если вы помните, тогда ей нездоровилось. Но теперь она собралась с силами и пытается выбить из своего супруга отмены пункта в акте о разводе, согласно которому ее дочь не может повторно выходить замуж Курфюрст Эрнст Август Ганноверский[14] часто болеет, его самочувствие стремительно ухудшается. Но он единственный, кто может повлиять на дальнейшую судьбу Софии Доротеи. И если он умрет, на престол взойдет «преданный» супруг, этот никчемный глупец Георг-Людвиг[15], и тогда можно готовиться к худшему. Кстати говоря, герцогиня старается изо всех сил. Действительно, у нее не так много времени, тем более когда она недавно узнала о бегстве Софии Доротеи!

— Госпоже фон Кнезебек[16] удалось сбежать из шарцфельдской крепости?

— О да, она в бегах уже больше месяца. Вообще это поистине невероятная история! В любом случае, можно предположить, что у нее остались кое-какие друзья, которые помогли ей. Один из них обосновался в деревне неподалеку от крепости. Узнав о том, что в замок требуется кровельщик для починки крыши в той башне, где была заточена молодая женщина, он незамедлительно предложил свои услуги. Однако вместо того, чтобы чинить, он продолбил дыру в черепице и в потолке и, наконец, с помощью веревки вытянул фон Кнезебек на крышу. Там он обвязал ее канатом и помог спуститься по стене башни к самому ее подножию. Молодой даме пришлось преодолеть сто восемьдесят футов!

— Боже мой! Я знала, что это храбрая дама, но чтобы настолько!..

— Жажда свободы творит чудеса... Как бы то ни было, она сбежала, и никто не знает, где она находится теперь! Увы, этот ее поступок повлек за собой плачевные последствия: была усилена охрана альденской заключенной[17]!

— Но это бессмысленно! Равно как и попытки герцогини аннулировать условия развода: София Доротея никогда не согласится повторно выйти замуж! Тем более, она не делает ровным счетом ничего, чтобы выбраться из своего треклятого герцогства-заточения! Хотя, быть может, она изменилась...

— Нет. Ее мать, навещавшая дочь на Рождество, отметила, что она все так же сидит одна и по-прежнему страдает. София Доротея живет (если это вообще можно назвать жизнью!) лишь воспоминаниями о вашем брате, графе Филиппе... И все же герцогиня Элеонора не теряет надежды. Если у нее получится, Альденом будут править... куда менее бесчеловечные люди. Только представьте себе, когда отец Софии Доротеи умрет, она, конечно, не получит герцогство Целльское, но, несомненно, станет одной из самых богатых женщин Европы. И это богатство унаследуют ее дети...