Sweet dream - [8]

А вообще, знаешь, чувак, я таких избалованных девок видел уже предостаточно — к ним все липнут, и от этого они становятся стервами, которые никогда не отказываются от подарков, но в ответ ты хуй чего от них получишь, потому что они привыкли только брать, и цены себе не сложат. А если кого и осчастливят, то только на время, потому что у них в голове принцы на белых конях.

Потом, когда им уже за тридцатник, с подругами перецапались, и мужики следом уже не бегают, они перестают ломаться и начинают плакать-рыдать, потому что вместо принца получили обрюзгшую жопу с целлюлитными затяжками, только уже поздно, батенька, метаться — лучшие годы прошли…»

Женя снова заглянула в кабинет.

— Пошли покурим?

Первой мыслью было отказаться, но потом он решил, что, в сущности, ему безразлично. Лишь бы не у него в кабинете. Кивнул и встал, на ходу дочитывая абзац:

«…В общем, мой тебе совет: пошли ее в жопу. Забей хуй. Свет клином не сошелся.

Лучше приезжай в Киев, водки выпьем. Тут такие бабы гуляют, что всё нахуй забудешь. Я когда по Майдану с пивом иду, мне иногда даже о своей Надьке забыть хочется…

Гы! =)

С коммунистическим приветом,

Миша

P.S. Забей!»

Согнувшись над клавиатурой, Виталий посопел, щелкнул мышью по значку «ответить» и быстро отстучал: «Уже забил». Отправил ответ и посмотрел на Женю, изучавшую картинку с раздавленной мухой.

— Ты вроде бы любил мух раньше, — девушка выглядела озадаченной.

— Никогда я их не любил. Идем.

Они вышли на лестницу и встали возле урны. Женя сунула в губы «Вог», дождалась, пока он поднесет огонь — ритуал, который всё больше действовал ему на нервы. Как будто сама прикурить не может…

— Виталий, что с тобой?

— Всё в порядке, — ответил он, сглатывая, и понял, что с ним уже давно не всё в порядке. Настолько давно, что пора что-то делать, иначе он просто развалится на части.

— Я так не считаю, — она заглянула ему в глаза. — Тебе нужно перестать пить. Ты похудел, ты всё время какой-то злой, дерганый, перестал понимать шутки…

— Правда? — он недобро усмехнулся.

— Правда. И не улыбайся, я серьезно говорю. Всё время сидишь на работе, это ненормально. Никуда не ходишь, ничем не интересуешься.

Закусив губу, Виталий без интереса следил за кончиком ее тонкой сигареты, на котором разгорался и тух огонек.

— А мне ничего не нужно.

— Так не бывает. Неужели тебе ничего не хочется?

— В данный момент мне хочется спать.

— Это не ответ. — На ее лбу пролегла упрямая складка. — Ты и так всё время спишь на работе, с тобой даже пообщаться невозможно стало. Я же знаю, что ты таким не был.

— А каким я был?

— Ну… не знаю… Просто другим.

— Зато ты в последнее время веселая очень стала.

— А что, разве это плохо? — Женя выпустила клуб дыма. — Я вот и тебя пытаюсь расшевелить, а ты артачишься.

— Что ты предлагаешь?

— Заведи себе девушку, что ли…

— Спасибо. Я непременно подумаю над этим.

Он затушил сигарету о перила, рассыпав сноп искр, вошел в офис и закрыл за собой дверь.

«Пиздец. Просто пиздец».

* * *

Хлопнуть дверью кабинета не получилось — мягкая обивка, мать ее… Виталий теперь часто срывал раздражение на предметах. В его руки вселился какой-то бес, они рвали бумагу, ломали сигареты, раскручивали авторучки… А правая ладонь вот уже две недели как требовала от него захлопывать все двери, какие только попадались на пути. Скоро, наверное, он уже будет делать это ногами.

Случилось всё как-то нечаянно. Женя попросила его полить цветы, стоявшие в горшках на этажерке с бумагами, и он, тяжко вздохнув (в последние дни Виталий чувствовал себя настолько заброшенным, что от любых действий ощущал почти физическую боль), полез на стул с чашкой в руке. При этом нечаянно пролил немного воды Жене на спину, и поспешно попытался смахнуть капли, пока те не впитались. Когда его ладонь задела обтянутые юбкой ягодицы, Женя отскочила, будто ее ужалили. Длинные ногти на вскинутой руке клацнули, словно хватая насекомое, а в серых глазах вспыхнула такая жгучая злость, что он отшатнулся и чуть не свалился со стула.

— Не делай так больше! — выпалила Женя, как ему показалось, с омерзением. Вода уже впиталась, но ее рука с ожесточением терла ткань, словно пытаясь отскрести едва заметные влажные пятна.

Он стоял, окаменев, не зная, что сказать. Потом слез со стула, выдавил «ну как хочешь» и ушел в кабинет на ватных ногах. Впервые за долгое время отгораживаясь от нее дверью, успел заметить, как злость на Женином лице сменилась растерянностью. В горле у Виталия запершило, и он отчетливо почувствовал, как незаслуженная обида перерастает в нем в острую черную ненависть.

Через полчаса Женя пришла, чтобы извиниться перед ним, и он даже нашел в себе силы вяло соврать, что всё нормально, но сам в это время думал о покинутом ею Николае. Тот больше не казался ему козлом. Виталий даже склонялся к мысли, что, пожалуй, выпил бы с ним рюмку-другую под душевный разговор. Ему уже очень давно хотелось выпить с кем-то понимающим. Потому что он находился в тупике. В полном тупике. И совершенно не представлял, что делать дальше.

* * *

Проснулся, отодвинул от себя почти пустую бутылку. Компьютерный плеер в сотый раз долбил по заданной программе: