Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность - [15]

Теперь нам легче будет решить, что имел в виду св. отец под выражением πρώτη ηλικία. Всего естественнее, конечно, предположить связь этого термина с первым возрастом физической жизни человека. В Contra haereses он определяется словом infans. В рукописи ему соответствует βρέφος. По счету последней, в него входят первые четыре года жизни ребенка. Так же, вероятно* исчислял его и Ириней, подтверждением чему, кроме всего выше изложенного, может служить самый состав слова infans: получившись из in — отрицания и причастия глагола for = говорить, оно значит, собственно, «немой», «неговорящий», каковая характеристика, естественно, может быть приложима лишь к самому раннему детству.

Но можно ли к этому периоду отнести выражение πρώτη ηλικία?

Как мы уже показали, св. отец д анным термином определяет такой возраст, в котором он получил от св. Поликарпа и основательно усвоил апостольское предание, другими словами, когда был уже сознательным человеком. Само собой разумеется, что βρέφος ни в коем случае не подходит к такому пониманию. Значит, под πρώτη ηλικία имеется в виду не тот первый возраст, которым начинается физическая жизнь человека; и, следовательно, этот термин нельзя понимать в буквальном смысле слова.

То же самое и по тем же основаниям должны мы сказать, однако, и о втором естественном возрасте жизни человеческой (παΐς — погречески и parvulus — по-латыни).[164] Он, сообразно греческой рукописи и буквальному смыслу слова (parvulus = «малый», собственно, «маленький»[165]), ни в коем случае не может продолжаться далее 1415 лет. А такие годы нельзя причислить к сознательным; во всяком случае, странно говорить о parvulus как посреднике при передаче апостольского предания: эти понятия не совместимы.

Но с другой стороны, мы не имеем никаких оснований полагать, что св. Ириней относил начало сознательной жизни человека к 30-и годам и πρώτη ηλικία отождествлял с тем возрастом, который в его исчислении занимает четвертое место (juvenis) и продолжается от 30 до (приблизительно) лет.

А в таком случае остается признать, что св. отец понимает под этим выражением третий, по его и Московской рукописи, счету возраст жизни человека (puer у св. Иринея и μειράκιον в рукописи), продолжающийся с 14 (приблизительно) до 30 года.[166] В таких летах человек живет уже сознательной жизнью; но возраст этот есть вместе с тем и первый именно в этой сознательной жизни.[167]

Такое предположение согласно и с обычным в то время словоупотреблением. Выражение πρώτη ήλικία стоит в 1 главе первой гомилии Псевдо-Климента.[168] В дальнейшем (1—З)[169] этот возраст определяется как такой, когда Климент усердно занимался разрешением разных философских и богословских вопросов, например, о бессмертии души, изучением логики, философии и т. п. А из Нот. ХП, 10[170] мы знаем, что обучение его началось с двенадцати лет; следовательно, и решение философских вопросов не могло быть раньше 13-го года его жизни. С другой стороны, πρώτη ηλικία, по словоупотреблению гомилий, есть нечто совершенно отличное от четвертого возраста (νεανίας),[171] в котором Климент, долго проживший и много переживший, посетивший много чужих стран, обратившийся в христианство, сам является уже учителем христианским и ведет споры с таким выдающимся еретиком, каким был в то время последователь Симона Мага Аппион.[172] Словом, πρώτη ήλικία у Псевдо-Климента означает тот же третий возраст, что и у св. Иринея.

Подтверждение такому пониманию πρώτη ήλικία можно видеть отчасти и у Эпиктета, когда он характеризует третий возраст (у него νεανίσκος) как такой, в течение которого человек вступает уже в жизнь и даже может занимать ответственные должности: адвоката и т. п.[173]

На основании полученного вывода мы можем несколько точнее определить и время рождения св. отца. Конечно, само по себе выражение έν τί) πρώτη ήλικία не говорит еще, в течение всех ли 16-и лет (продолжительность третьего возраста) или только части их Ириней учился у Поликарпа.

Не вполне ясно также из текста, кончилось ли знакомство их после этого или продолжалось несколько дольше. Но во всяком случае полученные нами цифры и вообще рассмотрение данного основания дают право относить время этого знакомства к последним 15-20 годам жизни св. Поликарпа; а дату рождения Иринея определять приблизительно на 30 лет раньше смерти епископа Смирнского. Но Поликарп скончался, как теперь признается большинством исследователей,[174] около 155 г. В соответствии с этим и время рождения Иринея можно полагать приблизительно в середине 20-х (между 120 и 130) гг. II столетия.

III.

К аналогичному же выводу мы приходим.и на основании анализа сохранившегося у Евсевия отрывка из письма св. Иринея к Флорину,[175] на который ссылаются также почти все исследователи при решении вопроса о дате рождения св. отца.

«Это учение, Флорин, как бы сказать снисходительнее, не есть учение здравой мысли, это учение не согласно с Церковью и верующих в него повергает в величайшее нечестие. Этого учения никогда не смели проповедовать даже еретики, находившиеся вне Церкви. Этого учения не предавали тебе бывшие до нас пресвитеры, которые обращались с самими апостолами. Я был еще отроком, когда видел тебя в Нижней Азии у Поликарпа: тогда ты был знаменит при дворе царя и старался снискать его благоволение (Поликарпа). — Тогдашнее (τά τότε) я помню тверже, чем недавнее; ибо что мы узнали в детстве, то укрепляется вместе с душой и укореняется в ней. Так, я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем общении с Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал о них о Господе, Его чудесах и учении. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал согласно с Писанием. По Божией милости ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, но в моем сердце, — и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти. Могу засвидетельствовать перед Богом, что если бы этот блаженный и апостольский старец услышал что-нибудь подобное (твоему заблуждению), то воскликнул бы и, заградив свой слух, по привычке своей сказал бы: “Благий Боже, до какого времени сохранил Ты меня, что я должен перенесть это!” Потом ушел бы из того места, где сидя или стоя слышал такие речи».