Святослав. Великий князь киевский - [114]
Ягуба упал на колени, взмолился:
— Не казни, выслушай!
— Давеча всё петлял, теперь вот... Что у тебя на уме? Говори, не то сей же час велю вздёрнуть! Говори! С Рюриком стакнулся?
— Смилуйся... твой я, твой, с потрохами, весь...
— Мой? — Великий князь стремительно, не по годам, подбежал к стене, выхватил факел, вернулся к Ягубе, всё ещё стоящему на коленях, стал тыкать ему в лицо факелом, подпаливая бороду. — Не бывать по-твоему, меня в руках держать — не бывать! — И вдруг сунул в огонь факела свиток. — Вот и все следы, все ниточки, все улики твои — нету их!
Свиток медленно разгорался, запахло палёным...
Святослав и Ягуба не спускали глаз с пламени. Первым опомнился Ягуба.
— Что же ты делаешь? Нет более другого списка!
— И улик нет! — Святослав торжествующе махнул обуглившимся свитком перед носом боярина. — Нету!
— Борислав-то ведь Романа из-за княжны убил... — высказал Ягуба неожиданно пришедшую ему спасительную мысль.
— Что? — оторопело спросил Святослав и замер.
— За Весняну, говорю, убил...
— Что ж ты сразу-то не сказал?
— Сейчас осенило...
Князь всё понял, он бросил свиток на пол и стал затаптывать пламя. Потом поднял чёрные листки, посмотрел на них — всё выгорело... Он уронил обуглившийся пергамент наземь, сказал обречённо:
— Невозвратимо... Как, впрочем, и всё в нашей жизни бренной...
Ягуба всё ещё стоял на коленях. Он ждал. По всем признакам гнев великого князя уже шёл на убыль. Последнее время вспышки его, по-прежнему частые, становились всё короче, всё быстрее сменялись раздумьем. Но не приведи Господь стать причиной rie яростного всплеска гнева, а спокойной, обдуманной неприязни. Старики не часто меняют своё отношение к людям, но если уж что-нибудь произошло, зародило подозрение, то уже прежнего отношения не вернуть.
Боярин вспомнил свой разговор с великим князем в то утро, когда он докладывал об убийстве певца. Видимо, уже тогда появились у Святослава первые подозрения. Ягуба и сам не смог бы сказать, почему он построил доклад именно так, скорее всего потому, что был уязвлён тем, как решительно отстранил его великий князь от событий в ночь после пира. Как жёстко, бесцеремонно дал понять, что не ему, безродному, встревать в княжеские дела. И что скорее молодой, но природный княжич Борислав будет его помощником, а не он, Ягуба, умудрённый годами совместной борьбы и, казалось, ставший самым близким человеком за полвека верной службы... А может, и что иное, что боярин пока ещё боялся даже выразить в словах, но это уже зрело в нём: смутное ощущение, даже предощущение начинающегося конца Святославова времени, предвиденье того, что уходит власть из рук Святослава Всеволодовича, уходит к Рюрику или вообще уходит из Киева куда-то, скорее всего на север, к молодому Всеволоду, сыну Долгорукого... Почему возникло такое ощущение?.. Стареет князь, это так, но не только в том дело, нет... Поступки его мельчают...
— Значит, княжич убил Романа за Весняну... — подумал вслух Святослав. — А кто поверит?
Ягуба стал подниматься с колен, преувеличенно кряхтя. Ему был задан вопрос, а это почти как просьба о совете. Советы же государям на коленях не дают, советуют, стоя за троном или же рядом... Ягуба встал, отряхнул колени...
— Главное, княжичу вину предъявить. Он оправдываться станет. Кто оправдывается — тот и виновен. Все поверят. Прикажешь схватить княжича — и сюда?
— С ума спятил! — крикнул Святослав.
Ягуба сразу сник.
— Отошёл от власти? Он же Рюрикович! Как ты мог подумать даже: его сюда!.. Над Ним лишь княжий суд волен!
Мысль о княжьем суде появилась не вдруг, не сейчас, она таилась в подсознании, словно ожидая своего часа: совсем недавно ночью говорил о нём Рюрик, и это запало в голову. Теперь Святослав был уверен — вот оно, спасение! Только княжий суд с участием всех князей — и Рюрика, и Игоря, и Давыда, и других — поможет ему снять с себя подозрение в убийстве и спасти Борислава и даже возвысить его. Более того, если всё пойдёт под его, Святослава, руководством как надо, он прикрутит Игоря со всем его гнездом к оси своей политической колесницы, женив внука на Весняне и расстроив союз Игоря с Ростиславичами. А там будет видно... Пора кончать с соправительством.
— Именно княжий суд! — сказал он, подводя итог своим размышлениям. — Отыщи княжича и пришли его ко мне.
Великий князь принял Борислава в своей светёлке рядом с опочивальней. Был он по обыкновению в заячьей душегрейке и в тёплых босовиках.
— Садись, Борислав, не стой. Знаешь, не люблю, когда надо мной стоят, да и не чужие мы с тобой — как-никак твоя мать моей крестницей была... Устал я. Ночью опять не спал. Под лопатки будто кто осиновый кол мне вогнал — небось за грехи мои... Перечитывал разные книги старинные...
Борислав сидел напротив старого князя, слушал его слова и думал, что сегодня Святослав почему-то особенно долго подходит к главному. Вероятно, не уверен либо побаивается чего-то.
А князь продолжал:
— Да, красивые обычаи когда-то на Руси велись, торжественные. Жаль, утрачиваем мы их, утрачиваем и радость от простого веселия, от общения друг с другом, меняем её да любомудрствование за пиршественной чашей... Так о чём я? Да, был когда-то княжий суд...
Повесть о коварном плане американской разведки использовать дельфинов для торпедирования.
О славных боевых делах маленького отряда, о полных опасностей приключениях разведчиков в тылу врага, о судьбах трех друзей и их товарищей по оружию рассказывает повесть.
Юрий Леонидович Лиманов — драматург, прозаик, сценарист — родился в 1926 году. Как и положено было в те годы мальчику из интеллигентной семьи, очень много читал, прекрасно рисовал, увлекался театром. В восемнадцать лет он ушёл добровольцем на фронт, отказавшись от институтской брони; воевал простым матросом на канонерской лодке «Красное знамя», которая уже после официально объявленного окончания Великой отечественной войны поддерживала операцию по ликвидации кёнигсбергской группировки фашистов с моря в районе Куршской косы.
Новый роман современного писателя-историка Ю. Лиманова рассказывает о жизни и судьбе великого князя рязанского Олега Ивановича (?—1402).
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.