Святослав, князь курский - [112]
«У, змея подколодная, — разглядев двоюродного брата сквозь про-рези боевой личины, уже предусмотрительно опущенной из-под шелома на лицо, про себя произнес Святослав Ольгович, сидя на вороном, поку-сывающим удила коне, — опять тебе неймется. Все ищешь случая меня живота лишить. — Но тут же пришла иная мысль: — А было бы лучше, если бы на меня шел мой зять Роман Ростиславич или же его отец Рос-тислав Мстиславич Смоленский? Вряд ли. Пусть уж лучше этот клятво-преступник, чем смоленские князья. Привычней как-то…»
Впрочем, времени предаваться размышлениям о превратностях судьбы не было, надо было сражаться, руководить боем. Рати с гулом и скрежетом схлестнулись, ударили в копья, пошли рубить друг друга мечами и топорами, глушить палицами-дубинами, размеренно подни-мая их ввысь и опуская долу на чьи-то головы и шеломы. Пошла рубка.
Черниговский князь со своей дружиной, скользнув по правому крылу полков северского князя, прогнувшихся, но все же устоявших на своих местах, устремился на половцев. Те, недавно так воинственно гарцевавшие на своих низкорослых степных лошадках, вдруг дрогнули и побежали, оголяя пространство между воинствами северского и суз-дальского князей.
«Плохо, но не смертельно, — отметил данную ситуацию Святослав Ольгович. — У Изяслава Киевского еще хуже… Вон как торки с берен-деями назад летят, сминая своих же пешцев! А переяславцы-то, переяс-лавцы… вспять покатили… Не иначе, как Юрий подсуетился, воевод их подкупил… Еще один наш напор — победа, точно, будет за нами». Се-верский князь не ошибся. Вслед за переяславскими полками, устремив-шимися к стенам родного города, побежали и киевляне. Киевскому кня-зю ничего не оставалось, как думать о собственном спасении. Со стар-шей дружиной и остатками младшей, обгоняя бегущие пешие полки, Изяслав Мстиславич торопился к Каневу, к переправе. Случилось эта знатная сеча 23 августа, ровно через три года и десять дней после нача-ла великого княжения Изяслава Мстиславича и игойства Святослава Ольговича.
Разбитый в сече на реке Трубеж у Рощеня, Изяслав бежал в Киев, откуда, взяв супругу свою, семью и митрополита Клима — во Владимир Волынский. Его союзники: брат Ростислав Смоленский с сыновьями и Изяслав Черниговский были преданы на произвол их собственной судь-бы.
«Вот и исполнилась моя месть до конца, — подумал Святослав Оль-гович устало, когда судьба киевского престола была практически реше-на: Изяслав был полностью разбит и бежал, а Юрию Владимировичу, занявшему уже Переяславль, осталось войти в Киев и сесть на престол отца своего, Владимира Мономаха. — Вот и исполнилось, только что-то радости не ощущаю. Видно, перегорело в ретивом все давно, даже боль по утрате брата Игоря. Да и стол киевский остается все же в руках Мо-номашичей, пусть не у Изяслава, пусть у моего союзника, но все равно у Мономашичей…»
2 сентября Юрий Владимирович вошел в опустевший от Изяславо-вых дружинников Киев и занял так долго манящий его стол отца и деда. Многие ближние подбивали его пойти на Смоленск, чтобы изгнать от-туда Ростислава — главного союзника Изяславова, но за последнего вступился Святослав Ольгович и собственный сын Юрия, Ростислав. «Зачем затевать новые распри, — говорили они Юрию Владимировичу, — когда и так земля Русская почти вся наша». Общими усилиями им уда-лось предотвратить новый поход и уберечь земли Смоленского княже-ства от разорения. Киевская же земля была разделена Юрием между его сыновьями. Ростиславу достался Переяславль, Андрею — Вышгород, Борису — Белгород. Глебу — Остерский Городец, Васильку — Поросье. В Ростово-Суздальской земле оставался Мстислав. Святославу Ольговичу, как и его племяннику Святославу Всеволодовичу в Киевской земле уде-лов не нашлось, да они, по совести сказать, их там и не искали.
У Ростислава Мстиславича в Киеве нашлись доброхоты, которые и передали ему об усердии Святослава. Смоленский князь тут же прислал к Святославу послов со словами благодарности. «Считай усердие мое, — отвечал Святослав через тех же посланцев, — дополнением к приданому дочери. И ничем иным. Земли же под тобой я не искал, не ищу и искать не буду. Желаю жить в добре и мире».
ВНОВЬ МЕЖДУ МОЛОТОМ И НАКОВАЛЬНЕЙ
Покинув Киев, Святослав Ольгович возвратился в Новгород Се-верский к супруге и детям. Хотелось мирно жить и тихо княжить в сво-ем уделе. Однако перед тем, как северский князь покинул стольный град, между ним и Юрием Владимировичем произошла размолвка, ос-тавившая в душе неприятный осадок. Все случилось за пиршеством по случаю замирения Юрия с черниговскими князьями. Сидя за столом рядом с Владимиром Давыдовичем и видя, как того обхаживает Юрий Владимирович, Святослав вдруг решил напомнить черниговскому кня-зю о прошлых обидах. «Вы с братом у меня Курск брали, мой удельный град… и вознаграждения за него требовали. Почему? — спрашивал он хмельным голосом черниговского князя. — Разве вам своей земли было мало?»
Владимир Давыдович пытался что-то ответить, но Святослав его уже не слушал, все больше и больше распаляясь. Будь он трезв, то вряд ли бы поднял этот вопрос, но выпитое вино горячило не только тело, но и голову. За столом великого князя назревал скандал. Гости даже пре-кратили пить и есть, наблюдая за происходящим. И тогда вмешался Юрий. «Ныне о таких делах нет времени говорить, — обращаясь к Свя-тославу, примиряюще произнес он, — нужно рассуждать о порядке в государстве и о пресечении впредь междоусобных беспокойств». Сло-вом, запретил высказывать обиды своему новому союзнику. Святослав тогда пререкаться с новым великим князем не стал, но для себя решил впредь как можно дальше держаться от Юрия. И некоторое время это у него получалось. Он даже как-то незаметно сосватал, а затем и выдал замуж за полоцкого княжича Андрея дочь Анастасию.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.