Святослав, князь курский - [111]
Поначалу войско, ведомое Юрием Владимировичем, держало путь на Киев, но потом повернуло к Переяславлю. «Нельзя оставлять ворога у себя за спиной, — так объяснил суздальский князь новое решение, — может нож под лопатку всадить».
«На Переяславль, так на Переяславль, — спокойно отреагировал на это северский князь. — Места, известные еще с 1139 года. Только теперь я уж зевать не стану… как в прошлый раз уже не будет. Пусть дружина со мной малая, но порядку в ней куда больше, чем у той, прежней…»
Воспоминания о противоборстве его самого и его брата Всеволода с переяславским князем Андреем Владимировичем Добрым не только больно кольнули душу, затрагивая самолюбие, но и напомнили о моло-дости. «Ох, молодость, молодость, где ты?» — усмехнулся, расслабляясь, князь.
С дружинами киевлян и переяславцев столкнулись на Трубеже. В войске Изяслава Мстиславича на этот раз были не только Ростислав Смоленский с сыновьями, в том числе Романом, зятем северского князя, но и Владимир Андреевич Дорогобужский, сын Андрея Владимировича Доброго, и воинственный Изяслав Давыдович Черниговский. В войске же суздальского князя помимо Святослава Северского и его племянника Святослава Всеволодовича находились и нанятые Юрием половцы с Дона, среди которых он имел, как и Святослав Ольгович, немало срод-ственников по своей первой супруге, дочери хана Аепы.
Трое суток обе рати днем и ночью маневрировали, оставляя между собой то воды Трубежа, то Лоницы, то Стрякова, то подходя чуть ли не под самые стены Переяславля, то оставляя этот город в стороне. Выби-рали лучшие позиции. В решительное сражение не ввязывались, огра-ничиваясь перестрелкой из луков, в чем особенно усердствовали полов-цы. Правда, никакого ущерба от этой перестрелки стороны не несли, если не считать несколько легкораненых воев среди киевлян. Если в суздальском войске особо сечи не жаждали Святослав Ольгович с пле-мянником, то у Изяслава Мстиславича к этому не стремились старшие бояре. Они уже не раз за время похода советовали своему князю поми-риться с Юрием и дать его старшему сыну Ростиславу удел в Киевской земле, напоминали, что киевляне клялись когда-то на род Мономахов меча не поднимать. Стращали, что «никто из киевлян с сыном Монома-ха биться не станет». Но Изяслав Мстиславич был непреклонен. «Если бы дело заключалось только в Юрии Суздальском и его сыне Ростисла-ве, — отвечал он киевским боярам, — то я бы дал ему для сына область, которую они бы пожелали, и крови бы не проливал. Но поскольку Юрий врага моего, Святослава Северского, привел да еще половцев не-верных, то пусть нас рассудить меч да Господь Бог». Боярам ничего не оставалось делать, как подчиниться своему князю. Однако, как мы уже заметили, они и после этого разговора не очень жаждали битв с суз-дальским князем.
В ночь на четвертые сутки, в преддверии неминуемого решитель-ного сражения, Юрий Владимирович, посоветовавшись с князьями-союзниками и своими думными боярами, направил Изяславу послание — последнюю попытку решить дело миром.
«Ты приходил на меня в Суздальскую землю и разорил ее, ты у ме-ня отнял старшинство сам собою против Закона и обычая отцов наших, взяв великое княжение и град Киев — престольный град, — укорял он Изяслава в первой части послания. — Однако ж, брат и сын мой, я, не желая пролития крови христианской и разорения земли Русской в меж-доусобия, прошу тебя отдать мне Переяславль для сына моего. Ты же оставайся в Киеве, во всех пределах царствуя, — предлагая явный ком-промисс, писал Юрий Владимирович. Правда, при этом он не забыл хоть и в вежливой форме, но еще раз напомнить племяннику о своем старшинстве, назвав того своим сыном. Заканчивалось же послание ес-ли не открытой угрозой, то вполне традиционной ссылкой на Бога: — И ежели ты не хочешь сие учинить, то оставляю суду Божию, который правому всегда помогает и наутро, может, явит истину».
Изяслав Мстиславич, надеясь на многочисленность своей рати, от-ветил заносчиво: «Я Киев и Переяславль достал головою моею. И счи-таю, что нечего ныне давать сыну твоему Переяславль и сажать врага возле моего бока». И, несмотря на то, что больной переяславский епи-скоп Евфимия, оставив скорбное ложе, лично просил его не доводить дело до сечи, приказал наутро строить полки и дать сражение суздаль-скому князю.
Однако день начался вновь с маневрирования противоборствую-щих ратей, хотя отдельные стычки участились. И только под вечер, ко-гда стало заходить солнышко за окоем и небо на западе вдруг окровави-лось закатной зарей, сеча началась.
Святослав Ольгович с племянником, дружинами и приданными им суздальцами Юрия стояли ошуюю от полков суздальского князя. Одес-ную сторону занимали полки сыновей Юрия. Между воями северского князя и самого Юрия находились конные половцы. Сзади же, на рас-стоянии двух перелетов стрел, на небольшой возвышенности распола-гался обоз союзной рати и его охрана.
В киевских полках по команде Изяслава протрубили сигнал к бою, и поросские торки с берендеями, дико завывая, бросились лавой в атаку на центр суздальской рати. Их поддержала дружина черниговского кня-зя Изяслава Давыдовича, нацелившаяся как раз на воинство Святослава Ольговича и половцев.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.