Святослав, князь курский - [101]
— Слава-а-а! — взорвалось вече радостным криком. — Слава нашему молодому, но мудрому князю!
Взяв своих людей, недобрыми взорами буравивших курян, Мсти-слав Изяславич поспешил покинуть Курск, а уже к вечеру следующего дня у его врат появились дружины Святослава Ольговича и Глеба Юрь-евича. Город, не подвергаясь разрушению, передался под руку Глеба Юрьевича, но посадником в нем вновь был поставлен боярин Влас Иль-ин, узнавший в тот же день лично от князя Святослава о смерти своего старшего брата.
«Царство небесное брату-ратоборцу, — перекрестился Влас истово. — Пусть земля ему будет пухом», — тут же, совсем как язычник, добавил он. Традиция! Ничего с ней не поделаешь, ее ни княжеским словом не отменишь, ни церковной анафемой не убьешь.
В опочивальне черниговского князя сидели двое: сам князь Влади-мир Давыдович и его брат Изяслав. Оба в легкой, но богатой одежде. На столе серебряный кувшин с узким горлышком и серебряные чары для вина, легкие закуски и заедки.
— Святослав с каждым днем все больше и больше в силе — по-видимому, продолжая давно начатый разговор, произнес Изяслав между несколькими глотками вина. — Все Вятичи под себя подмял… Мои по-садники бежали оттуда сломя голову.
— Знаю, — поморщился как от зубной скорби Владимир, — знаю.
— Да что там Вятичи, — продолжил Изяслав раздражительно. — Он уже и к северской земле подбирается. Слышно, Курск у Мстислава ото-брал… и другие посемские городки…
— Отобрал, но не себе, а союзнику своему, князю Глебу, сыну суз-дальского князя, — уточнив, поправил брата Владимир.
— Суть-то едина, — тут же отреагировал на реплику старшего брата Изяслав, — хоть совой об пень, хоть пнем по сове… Суть в том, что Святослав, братец наш двоюродный, чтоб ему пусто было, ныне в силе. К тому же племянничек его, Святослав Всеволодович, о котором мы с тобой так радели, как мне сказывали сведущие люди, уже с ним зами-рился. И не только замирился, но и посредничество свое в замирении с великим князем предлагает…
— И про то знаю, — взглянув пристально на младшего брата, молвил Владимир Давыдович. — К чему все эти речи?
— А к тому, брат, — оживился Изяслав, — что не пора ли нам о мире со Святославом подумать?..
— Тяжело будет… Столько бед мы ему принесли… — не отвергая мысли младшего Давыдовича, осторожно обронил свои опасения стар-ший.
— Ничего, — был более оптимистичен Изяслав. — Как пообещаем ему помощь в борьбе с Изяславом Мстиславичем, так о многом забудет. Только владения Игоря, перешедшие к нам, за нами должны остаться. Иначе какой смысл будет?..
— Со Святославом решить дело хоть трудно, но можно, — продол-жил Владимир, — но как быть с великим князем? Ведь не простит он нам предательства…
— А его надо как-нибудь хитростью к нам сюда заманить, да и схватить, а Игоря Ольговича снова на престол возвести…
— Брат! — укоризненно молвил Владимир. — Опомнись! Мыслимое ли дело затеваешь?! Ведь такого еще не было на Руси. Одно дело — бо-роться за великий стол, другое…
— А что?! — загораясь только что высказанной им идеей, перебив брата, стал развивать далее свою мысль Изяслав. — Схватим Изяслава Мстиславича — и в узилище. Игоря же — на киевский стол! Он в благо-дарность нам новые уделы и земли подарит! Первыми князьями на Руси станем!
— Мы и так не последние, — перебил его Владимир. — Слово о мире со Святославом поддерживаю, а о кознях против великого князя даже слушать больше не желаю! И ты поосторожнее бы, брат, с такими реча-ми — говорят, что и у стен уши имеются…
После этого оба черниговских князя на долгое время замолчали, неспешно и сосредоточенно попивая вино, словно ничего более важно-го, кроме данного занятия, у них не было. Они молчали, но мысли, са-мые разные мысли, большей частью тревожные, беспокойные, изматы-вающие душу, не покидали их склоненные головы.
Святослав Ольгович был в Курске, когда ему доложили, что при-были послы от братьев его двоюродных, Давыдовичей.
— С ними еще Андрей Ростиславич, князь елецкий, внук Яросла-вов… — уточнил дворцовый гридень Славша.
— С чем пожаловали черниговские послы? — недовольным тоном перебил гридня Святослав.
— Мир предлагают.
— Мир — это хорошо, — подобрел голосом князь. — Зовите. Послу-шаем. А князь елецкий с чем пожаловал? — поинтересовался он.
— С тем же… Посредник…
— И его зовите. Миром любое дело решать проще…
Когда Изяслав Мстиславич, находившийся со своей дружиной под Нежатиным, узнал от тысяцкого Улеба о примирении Давыдовичей со Святославом Ольговичем и о коварном плане Изяслава Давыдовича ос-вободить Игоря из узилища, он тут же послал гонцов в Киев к брату Владимиру. Ибо тот в отсутствие самого Изяслава восседал наместни-ком на киевском престоле. В послании великий киевский князь излагал тревожные известия и приказывал усилить охрану узника и схимника Игоря.
Юный Владимир Мстиславич, которому только-только исполни-лось пятнадцать лет, призвал к себе митрополита Клима и тысяцкого Лазаря, чтобы посоветоваться с ними, как быть дальше.
— Надо собрать вече и объявить на нем о кознях Давыдовичей, — тут же предложил Лазарь. — И как вече решит, так тому и быть!
— Но это же явная смерть князю Игорю, — недовольно поморщился митрополит, предвидевший разворот последующих событий в Киеве и не желавший кровопролития. — Народ наш, что младенец — его всегда к огню тянет или голову кому-нибудь оторвать! Кроме того, Игорь уже не светлый князь, а смиренный чернец, инок киевской обители святого Феодора… К тому же под надежной охраной.
Историко-детективная повесть о том, как в Курской области обнаружили уникальные золотые сокровища гуннов. Действие повести разворачивается в двух временных пластах.
Две повести о сложной, но такой важной и нужной работе сотрудников милиции, основанные на реальных событиях.
Меч князя Всеволода Святославича, известного по «Слову о полку Игореве» под прозвищем «Буй-тур», вместе с частью старогородского клада, а также многими другими экспонатами и был привезен сотрудниками Трубчевского музея в Курский областной краеведческий. Привезен по просьбе коллег для устроения временной экспозиции в рамках действия федеральной программы о взаимном обмене культурными и историческими ценностями и фондами. С этого начинается запутанная детективная интрига, разворачивающаяся в двух временных пластах. При создании обложки использованы картины «Буй-тур Святославич» из серии художника Андрея Нестерова «На заре Руси» и «Сыщики МУРа» художника Олега Леонова.
Волна, поднятая контрпродуктивной и демонической личностью господина Ельцина, не останавливалась и не затухала. Она уже не была такой явственной, как осенью 1993 года, окропленная не золотом и багрянцем листопада, а кровью россиян, но по-прежнему разрушительной, антигосударственной и антинародной. Ее отрицательная энергия, как ржавчина, как агрессивная кислота, несмотря на то, что стала менее заметной, продолжала подтачивать и разрушать институты государственности, порядка, закона, и самое главное — разъедать души людей.
Исторический роман «Время бусово» рассказывает о войне между германским племенем готов, захватившими плодородные земли между Днепром и Днестром, и славянами, которые в своем стремлении освободиться от иноземного господства вступают в смертельную схватку с сильным противником. На страницах книги оживает эпоха «Великого переселения народов» с ее кровавым хаосом и разными судьбами отдельных людей, а также целых племен и народов.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.