— Только попробуй не победить! — дружелюбно усмехнулся посадник. — Ты нам еще конституцию обещал. Помнишь?
А Святополк во главе польского войска ехал в столицу вместе со своим тестем Болеславом. Они отхлебывали по очереди из походной фляжки, смеялись и весело переговаривались.
— Вот, одно я не пойму, — говорил Болеслав, — почему Ярослав всегда так хорошо знает обо всех твоих делах: и про смерть Владимира, и про Бориса и Глеба, и даже про то, когда у тебя в лагере пьянка, и что печенеги за озером. Кто ему обо всем этом сообщает?
Святополк только пожал плечами.
— Сам удивляюсь. Вроде бы, у меня все люди проверенные и надежные, предателей нет. Говорят, Ярослав часто поминает какой-то Подсолнух. Но я никого с таким именем не знаю. Мистика какая-то.
Киевские ворота открылись и победителей встретили киевляне во главе с епископом. Ну, мы-то, конечно, знаем, что их радость была не настоящая. Люди просто ждали, что Святополк после такого как обычно проставится, потому все собрались у ворот с хоругвями, иконами, фальшивыми улыбками, пустыми кульками и фигами в карманах. Расчет оказался правильным: Святополк проставился.
Девушка в красивом дорогом платье поднесла победителям хлеб и соль. Святополк соскочил с коня и, подбежав к ней, весело закричал:
— Привет, сеструха! Знакомься, Болеслав, это Передслава — сестра моя сводная. Из всей нашей гадской семейки один приличный человек. Правда, дура набитая, но зато с ней о чем угодно говорить можно: не перебивает, все слушает, хоть ничего и не понимает.
— Да мне пани Передславу представлять не надо, — ответил король. — Мы с ней знакомы. Я сватался к ней когда-то.
— Правда? А я, наверное, тогда как раз у Владимира срок мотал, вот все и пропустил. И чем тогда дело кончилось.
— Отказала мне Передслава.
— Отказала? — Святополк расхохотался. — Я же говорю: дура. Представляешь, тут война, междоусобицы, заговоры всякие, все друг друга режут, убивают, козни строят, а она сидит у себя в светелке и письма подружкам пишет. Что ни день, все гонца шлет. То кулинарными рецептами с кем-то обменивается, то вышивкой, то выкройкой. А что вокруг творится — ее и не интересует.
Передслава обиженно надула губы.
— А чему там интересоваться? Это у вас, мужиков, только войны и политика на уме.
Святополк снова рассмеялся и, отмахнувшись от сестры, повел Болеслава в теперь уже снова свои палаты.
Великий Князь с королем просовещались до вечера.
Выходя от Святополка слегка подвыпивший Болеслав в дверях столкнулся с Передславой. Король рассмеялся, заметив ее смущение, небрежно обнял ее за плечи и игриво спросил:
— А что, принцесса Передслава, правда, что твоего славного отца Владимира в народе Красным Солнышком звали?
— Правда, — с прохладцей ответила княжна, решительно отстраняясь от Болеслава. — А к чему это?
— А к тому, красавица, что есть цветы, что за солнцем следят все время, куда оно пойдет — туда и они поворачиваются.
— Ну, есть такие цветы, — совсем уже холодно ответила Передслава. — А что это ясновельможного пана на ночь глядя на цветочки потянуло?
— Ты, Передслава, дурочку-то из себя не строй, — неожиданно посерьезнел Болеслав. — Я ведь не Святополк — я дур не люблю. Потому и сватался к тебе. Я и до сих пор надежды не теряю, хоть и женился уже.
— Ну, хватит! — отрезала Передслава. — Некогда мне тут с вами… Поздно уже. Мне идти пора.
Болеслав решительно притянул ее к себе.
— Куда это ты собралась? Подружкам писать, что под дверью подслушала? А если Святополк проведает? Он же из тебя подсолнечное масло сделает. Ай-я-яй! А он-то так тебе доверяет!
— Угрожаете?
— Нет, перевербовываю. Не думай о секундах свысока, красавица. Подружкам потом напишешь. Пошли ко мне — обсудим пару военных тайн.
Жизнь в Киеве шла своим чередом. Поляки хозяйничали, народ безмолвствовал, а Святополк с каждым днем становился все мрачнее. Как-то раз он собрал у себя всех своих самых верных соратников и сказал:
— Хватит! Сил больше нет, под пятой поляков ходить. Не знаю, как у вас, а у меня сердце кровью обливается смотреть, как они мою Родину топчут, как их толстопузый король всем тут распоряжается, будто он у себя, в Польше.
— Так ты же сам…
— Я их не для того пригласил, чтобы они тут свои порядки наводили! Я их позвал, чтобы закон и порядок на Руси восстановить! А Родину мою у себя никому отнять не позволю! Любому глотку порву, кто попытается. Короче, мужики, план у меня такой… Только, смотрите, чтоб никто не узнал! Хватит с меня подсолнухов! Если Ярослав опять пронюхает — никому мало не покажется. Так вот, этой ночью, пока поляки дрыхнут, ни о чем не подозревая, соберите верных людей и перережьте их к чертовой матери. Но только тихо, и чтоб ни один не ушел. Мне международный скандал не нужен. Скажем потом, что не знаем, куда поляки со своим королем делись. Русь большая — никто концов не найдет. А если искать станут — так я и сам королю родственник — могу заодно и Польшей поруководить, как думаете, мужики? Так вот… Ну что это такое?! Я же сказал, у нас серьезное секретное совещание! Кто принес пиво? Ну что за… Уберите немедленно! Так, на чем бишь я остановился?
