Святая Русь - [134]

– Главы наших Церквей никогда не имели официальных контактов. Да и откуда бы им взяться, если почти 300 лет старообрядцев преследовали в России за их религиозные убеждения. Только в начале XX века государственная власть признала за старообрядцами, да и то с оговорками, право исповедовать православную веру так, как это было заведено на Руси со времени крещения до раскола XVII века.

Сегодня РПСЦ входит в число признанных государством традиционных конфессий. Отношения нашей Церкви и светских властей ныне достаточно уравновешены и предсказуемы. На этом фоне наши взаимоотношения с РПЦ хотелось бы видеть более стабильными.

Да, у меня были встречи с видными иерархами РПЦ, во время которых мы обсуждали общезначимые проблемы. На будущее прорабатывается и возможность встречи с патриархом.

Я не склонен рассматривать ее как некое эпохальное событие, поворотный пункт в наших отношениях. Для этого пока нет никаких предпосылок. Вряд ли РПЦ готова сделать какие-то решительные шаги к уврачеванию раскола, например, принести публичное покаяние за гонения, которым были подвергнуты старообрядцы в прошлом. Поэтому встреча с патриархом, если таковая состоится, может иметь лишь локальные, достаточно прагматические цели. Но, как и любая встреча на высоком уровне, она должна быть тщательно подготовлена, чтобы стать по-настоящему продуктивной.

Тем же, кто выступает против самой возможности такой встречи, хочу указать на пример дипломатических отношений между Россией и Японией. Как известно, эти страны де-юре более полувека находятся в состоянии войны. Однако это не является препятствием для переговоров и встреч между главами государств. Отношения между религиозными объединениями, разумеется, отличаются от отношений между государствами, но и здесь неоправданная, показная конфронтация рано или поздно должна уступить место нормальным межцерковным отношениям.

– Сегодня внутри самой РПЦ все чаще раздаются критические оценки «книжной справы» патриарха Никона, с которой начался церковный раскол XVII века. Но при этом старопечатные книги не были свободны от ошибок и опечаток. Как нынешние староверы относятся к исправлению неточностей в древних текстах, могут ли привлекаться к этой работе нестарообрядцы?

– Работа по исправлению неточностей в церковных книгах началась задолго до патриарха Никона. Это был непростой, но постоянный и необходимый процесс. Исправления вносились с величайшей опаской – как бы не навредить. Этим же путем и прежде, и ныне следует Старообрядческая Церковь. Даже такой авторитетнейший богослов и знаток древлеправославной литургики, как епископ Арсений Уральский, при жизни не смог добиться соборного одобрения своей обновленной редакции чина крещения.

В результате «книжной справы», состоявшейся при патриархе Никоне, в старообрядчестве чрезвычайно повысилась чувствительность к изменению даже «единого аза». За этот «аз» наши предки готовы были идти на дыбу. Однако не надо путать грубую, бессмысленную, порой кощунственную «книжную справу» с нормальным процессом совершенствования книг и отдельных богослужебных чинов. Со всеми необходимыми предосторожностями он идет и сейчас. Например, несколько лет назад на Освященном соборе РПСЦ создана комиссия по уточнению формулировок чина приема еретиков в Старообрядческую Церковь.

С одной стороны, наша Церковь рассматривает накопленный в РПЦ 250-летний опыт исправления церковных книг весьма критично. С другой – сегодня ситуация меняется: в структурах РПЦ работают много серьезных специалистов, с которыми вполне можно иметь позитивные контакты.

– Каково ваше отношение к возможному визиту Папы Римского в Россию?

– Русь, как известно, приняла крещение до разделения Церкви на Православную и Католическую. Издревле она принадлежала восточной, православной традиции, а к XVII веку превратилась в ведущую мировую православную державу. На протяжении многих веков Ватикан различными путями пытался принести католичество в Русь: то силой меча, как при Александре Невском, то силой красноречия, как при царе Иване Грозном, когда папский нунций Антонио Поссевино склонял русского царя к соединению с Римом.

Одним словом, латиняне никогда не обделяли Россию своим вниманием. Но если прежде твердая вера, убежденность в истинности православного пути защищали наших христиан от католического влияния, то теперь появилось много людей, чьи религиозные взгляды настолько «широки», что для них нет разницы, какому богу молиться, к какой Церкви принадлежать. В этих условиях шансы Ватикана укрепиться в России серьезно возрастают. Московская патриархия упрекает Папу в прозелитизме, и, пожалуй, это справедливо.

Отрицательное отношение Московской патриархии к приезду Иоанна Павла II в Россию и состояние его здоровья делают этот визит все менее и менее возможным. Однако присутствие Католической Церкви в России, наоборот, становится все заметнее.

Сравнительно недавно, когда я еще был правящим епископом Казанско-Вятской епархии, в Казани мне пришлось напрямую столкнуться с экспансией Католической Церкви. Всего в каких-то десяти метрах от старообрядческого храма началось возведение нового костела. Естественно, такое соседство вызвало обеспокоенность наших христиан, но его никто не принял во внимание. Таким образом, среди общего благодушия в Казани вдруг возникла конфликтная ситуация.