Святая Лизистрата - [61]
— Ну и что же ты намерен делать?
Он обернулся.
— Ты прочитала?
— Да, но это ничего не проясняет. Теперь я все знаю, но по-прежнему ничего не понимаю.
— Чего же ты не понимаешь?
— Что тебе нужно, чего ты ищешь.
— Если бы я это знал… Мне кажется, она права. Я не Габриэль.
— Я, например, не за Габриэля выходила замуж.
— Нет, конечно, но за меня ли?
— Я не задавалась этим вопросом. Это, видишь ли, выше моего понимания. Я не умею изъясняться, как она. Мы с тобой были тем, чем были, но мы были единым целым: Анри и Мадлен Лассег, как одно слово. Так оно сложилось, и нет нужды что-либо объяснять или оправдывать; просто это так — и все. Если одну из частей заменить, машина остановится, не будет крутиться, что-то нарушится. И уже ничто не в силах помочь. И совершаешь поступки, которых не следовало бы совершать, но которые тем не менее совершаешь, потому что не можешь иначе… Ой, я что-то запуталась. Тебе меня не понять…
— Да нет же, нет, я прекрасно тебя понимаю. Это-то меня и смущает. Я вас обеих понимаю. Иначе…
— Как же ты намерен поступить?
Он развел руками.
— Ты читала письмо. Она еще ничего не решила. Придется подождать до конца будущего месяца.
— Ну а я? Я-то ведь уже решила.
— Было бы несправедливо решать без нее. К тому же я послезавтра уезжаю. И вернусь только двадцать шестого февраля, накануне ее приезда.
— Куда ты едешь?
— В Марокко. Прочту курс лекций в Рабате, затем проведу несколько семинаров в Мекнесе, Фесе, Азру и Марракеше.
— В Марракеше? Ты остановишься в «Мамунии»?
— Надеюсь, что правительство не поскупится и забронирует мне там номер.
— Сейчас, наверно, уже созрели апельсины в саду и вокруг «Кутубии».
— Едва ли. Еще рановато. Но я выпью за твое здоровье мятного чаю в мавританском кафе «Дар Солтан».
— С газельими рожками?
— С газельими рожками, миндальными шариками и медовыми пирожными.
— Ах, как бы мне хотелось побывать в Марокко!
— Вижу: сразу расчувствовалась, как только речь зашла о сладостях. Через год ты прибавила бы десять кило.
— Не будь злюкой. Я ведь не говорю, что мне хотелось бы вернуться туда навсегда, но побывать там, пожить некоторое время, посетить знакомые края… с тобой, конечно.
— За чем же дело стало? На «Каравелле», конечно, еще найдутся свободные места.
— Нет, пока не могу… Вот когда ты примешь решение… Когда ты встретишься с ней…
Выйдя из дома, Анри перешел на другую сторону, чтобы прочесть приклеенные к платану плакаты. Желтый оповещал о митинге. На красном было написано: «ОАС ВЕДЕТ НАСТУПЛЕНИЕ НА КУЛЬТУРУ»; далее следовал текст письма с угрозами, которое в то утро получил Анри. Лига борьбы за светскую школу времени не теряла. Должно быть, и в самом деле все это не было шуткой.
На углу улицы Энин Анри увидел Теодора, читавшего те же плакаты.
— Неплохо нас защищают, — сказал он, останавливаясь за его спиной.
Теодор обернулся как-то слишком поспешно.
— Ах, это вы? Я читал письмо. Какая мерзость! Надо что-то предпринимать.
— Будьте спокойны. Добровольцев хватает с избытком.
— Сегодня утром я все сказал аббату Ведрину.
— Я знаю.
— Я заявил о своем уходе из пансионата святого Иосифа.
— На что же вы будете жить?
— Я только что виделся с господином Кошем. Я подал ему заявление с просьбой дать мне место младшего преподавателя.
Анри свистнул.
— Ну и ну! Однако вы проделали немалый путь за это утро! Весьма похвально, особенно если вспомнить, сколько вы накануне выпили.
Легкий румянец окрасил щеки Теодора.
— Я отлично себя чувствую. Мадемуазель Эрнандес прекрасная сиделка.
— Не сомневаюсь. А ее мать прекрасная кулинарка. И очень скоро вы в этом убедитесь. Но если хотите пользоваться ее благосклонностью, смотрите не опоздайте к супу. Времени у нас в обрез.
Лабурдет встречал Анри в мериньякском аэропорту. Накануне он прислал в Рабат телеграмму, в которой сообщал о благоприятном решении совета факультета.
— Единогласно, говорите вы? Удивительно.
Густые брови на красном лице Лабурдета приподнялись.
— Удивительно? Что же тут удивительного, мой дорогой? Ведь когда вы уезжали, все уже шло к тому. В первом туре Мейе получил одиннадцать голосов, Видаленк — десять и вы — девять: снимаем шляпу перед Мейе. Во втором туре Видаленк получил тринадцать голосов, вы — одиннадцать и Мейе — шесть: снимем шляпу перед Видаленком. В третьем туре вы получили тридцать голосов. Так что все было предопределено.
— Предопределено… Я, например, не верил, что Ренар будет голосовать за меня.
— Конечно, он бы предпочел провести Видаленка, который являлся столпом всех святош. Но ведь там были ваши работы. А в конечном счете они-то и решают дело. У вас такой вид, точно вы разочарованы моим сообщением.
— Нет, нет, но, честно говоря, я этого не ожидал.
В холле он купил «Юго-Западную».
— У вас нет сарразакского выпуска, мадемуазель? Тем хуже.
Пока Лабурдет у выхода обменивался несколькими словами со знакомым, Анри проглядел газету, осторожно, в препарированном виде знакомившую своих читателей с жизнью. Там, конечно, сообщалось о предстоящих переговорах с алжирцами, но — в противоположность мнению марокканской печати — они не считались чем-то неизбежным. Для человека, смотревшего на мир сквозь такие очки, резкий поворот политики в сторону, благоприятную оасовцам, казался вполне вероятным, а раз так, то и правомерным.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.
Роман греческого писателя Андреаса Франгяса написан в 1962 году. В нем рассказывается о поколении борцов «Сопротивления» в послевоенный период Греции. Поражение подорвало их надежду на новую справедливую жизнь в близком будущем. В обстановке окружающей их враждебности они мучительно пытаются найти самих себя, внять голосу своей совести и следовать в жизни своим прежним идеалам.
Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.
Роман «Площадь» выдающегося южнокорейского писателя посвящен драматическому периоду в корейской истории. Герои романа участвует в событиях, углубляющих разделение родины, осознает трагичность своего положения, выбирает третий путь. Но это не становится выходом из духовного тупика. Первое издание на русском языке.
О чем моя книга? О жизни, о рыбалке, немного о приключениях, о дорогах, которых нет у вас, которые я проехал за рулем сам, о друзьях-товарищах, о пережитых когда-то острых приключениях, когда проходил по лезвию, про то, что есть у многих в жизни – у меня это было иногда очень и очень острым, на грани фола. Книга скорее к приключениям относится, хотя, я думаю, и к прозе; наверное, будет и о чем поразмышлять, кто-то, может, и поспорит; я писал так, как чувствую жизнь сам, кроме меня ее ни прожить, ни осмыслить никто не сможет так, как я.
Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.