Святая и грешница - [13]

«В 1808 году», — сказала моя жена.

Священник с удивлением взглянул на нее и кивнул головой.

«Да, в 1808 году. В тот год местный священник совершил большую ошибку, такую большую, что сам Бог, я думаю, все еще не может простить его, за грех почитает. Согласно легенде, здешний народ получил из рук самого Господа чудесный дар — картину с изображением Марии с младенцем. В легенде говорится, что на жителей села тотчас же снизошла небесная благодать — они начали петь. С тех пор они пели всюду — дома, за работой на виноградниках. Но лучше и красивее звучали их голоса в церкви, когда они собирались все вместе, чтобы возблагодарить Господа Бога и восславить его.

Это песнопение, разносившееся по всей Долине, было исполнено неземного величия, это был рассказ об одиночестве, но с Богом и для Бога.

Так шло веками, вплоть до 1808 года.

В тот год в селе появился новый священник. Если верить преданию, он был олицетворением зла.

Лично я не верю в правдивость таких рассказов, но думаю, что сам он рассматривал свое назначение в эту маленькую заброшенную общину как наказание для себя. Наверняка одна только мысль, что ему придется жить здесь среди этих людей до конца дней своих, доводила его до исступления. В этом, уверен, и кроется разгадка его недостойного поведения.

Но все же нечто привлекательное в этом унылом крае он обнаружил. Это были алтарная картина, пение и вино.

Он был родом из винодельческих мест и потому неплохо разбирался в винах. Ему пришлось по нраву прекрасное вино Долины Песнопений, а также алтарная картина и песнопения, но оставаться здесь навеки только ради этих Божьих даров он не собирался.

Как говорят, он с самого начала озаботился тем, как бы поскорее обернуть эти Божьи дары в свою пользу. Короче говоря, он задался вопросом: нельзя ли с их помощью получить назначение в более многолюдный и привлекательный приход.

Недолго думая, почти сразу же после приезда в Долину, он послал с нарочным письмо к своему куратору, епископу города Специя. У народа Долины не было сомнений насчет истинного содержания письма. Поговаривали, что он подробно описывал то, что сам обозначил как три чуда Долины Песнопений: вино, алтарную картину и песнопения.

Священник, должно быть, неплохо владел пером. Любопытство епископа или, вернее сказать, его алчность немедленно пробудили его интерес. Он не заставил себя ждать, ответил, что хотел бы нанести визит в Долину Песнопений. Первый и последний визит епископа в истории местной церкви.

Можно себе представить, что это было за зрелище, когда епископ со своей свитой полз и карабкался по узкой тропке. Особенно тяжко пришлось самому епископу, тучному, грузному, непомерно расплывшемуся от многих лет благополучной и сытой жизни.

Быть может, в дороге епископ и проклинал свое скоропалительное решение, но по прибытии на место настроение его заметно улучшилось. И по сей день в селе рассказывают о епископском визите. И рассказчики не видят в этой истории ничего смешного, с гневом описывая, как это было. Сельский священник встретил высокопоставленного гостя, когда тот со своей свитой подскакал на лошадях и остановился перед церковью. Правда, подскакал — не совсем подходящее слово, так как епископ был едва жив от усталости и, чтобы не упасть, хватался за гриву коня.

В одной руке священник держал кувшин с вином, в другой — кружку. Епископ еще и с лошади не успел слезть, а священник уж протянул ему кружку с вином, ему, своему начальнику.

Епископ брезгливо взял кружку и поднес ко рту.

Лицо его мгновенно просветлело. Вино было отличного качества. Но, может быть, показалось, ведь его мучила жажда страшная? Он снова приложился к вину и выпил до дна. Нет, вкус великолепный, вкус отличного вина.

Епископа и священника окружили сбежавшиеся жители. Грянула песнь, мощные звуки прокатились по долине и горным хребтам. Епископ расчувствовался от такой красоты и даже прослезился, конечно, этому помогло и вино, которое ему все подносили и подносили.

Теперь он потребовал, чтобы ему показали алтарную картину, о которой он слышал так много Прекрасных слов. Говорят, что он споткнулся о высокий порожек убогой церквушки и плюхнулся на четвереньки, а точнее, оказался лежащим на брюхе на земляном полу церкви.

Он сердито поднял голову.

Поднял, да так и застыл. Прямо перед ним, высоко на алтаре, висела чудеснейшая картина, такая чудесная, что дух перехватило. А епископ неплохо разбирался в живописи.

На следующий день епископ поспешно засобирался в дорогу, чтобы поскорее вернуться к цивилизации. Я думаю, что он принял решение немедленно, в первый же день, как только увидел картину. Понял, что ей не место в такой глуши и что нужно спасать ее для цивилизованного мира.

Вернее сказать, он мгновенно сообразил, что картину в качестве дара следует послать в Ватикан, а в придачу и несколько мешков доброго вина из Долины. Он надеялся обратить внимание Папы, который в скором времени должен был выбрать нового кардинала, на свою персону и повлиять при его выборе.

Во всяком случае, рассказывают, что в первый же вечер пьяненький епископ потребовал принести письменные принадлежности и натужно сочинил сопроводительное письмо, которое позже вместе с картиной и вином благополучно прибыло в Рим.