Священные чудовища - [5]
Эстер. Одну минуту! Встаньте!
Лиан встает с колен и отходит в сторону.
Мадемуазель показывала мне одну сцену. Почему вы вошли, Шарлотта? Я же просила, чтобы меня не беспокоили.
Шарлотта. Эстер, милая, я не предполагала, что ваш запрет распространяется и на меня тоже… Мне необходимо сообщить вам одну очень важную вещь. Если я вам помешала…
Эстер. Вы мне мешаете, Шарлотта. Говорите скорей. В чем дело?
Шарлотта. Как неудачно я попала. Так вот, моя мать сейчас здесь, в театре, и я мечтаю ее вам представить. Это займет одну минуту…
Эстер. Послушайте, Шарлотта. Я вас очень люблю, и я очень тронута вашим вниманием, но я не в состоянии, совершенно не в состоянии принимать вашу маму. Я работаю, и я предупредила Люлю. Никто не должен меня беспокоить. Простите меня за откровенность, но приход вашей мамы мне бы очень помешал.
Шарлотта. Прекрасно. Перенесем нашу встречу на другой день. Но, так как моя мать очень стара и весьма редко выходит из дома, я полагала…
Эстер. Кроме того, я сегодня отвратительно играла, а когда я бываю так отвратительна, я не терплю, чтобы меня поздравляли. Я скрываюсь от всех. Вам повезло, моя дорогая, что вы смогли доиграть последний акт, глядя на эту женщину, непрерывно пожимавшую плечами.
Шарлотта. Вы ее заметили?
Эстер. То есть как — заметила… это было ужасно!
Шарлотта. Моя несчастная мать! Мне не везет с вами, Эстер…
Эстер. Как? Это была ваша матушка — старая дама в ложе, на авансцене.
Шарлотта. У нее тик: я к этому уже привыкла и не вижу, что другие это замечают. Билетерша посадила ее на авансцену, потому что она плохо видит и немножко плохо слышит.
Эстер. Теперь я понимаю, почему вы были сегодня в такой прекрасной форме.
Шарлотта. Боже мой! Всегда одно и то же. Я хотела сделать вам приятное. Я обожаю маму, но обстоятельства всегда против меня. (Всхлипывает.)
Эстер. Только не плачьте, пожалуйста, не плачьте. Когда болеет мать, дорогая Шарлотта, ее оставляют дома. Не стоит рисковать, ведь спектакль может быть сорван…
Шарлотта. Это чисто нервное. Она восхищается вами больше всего на свете, и от волнения у нее начинается тик.
Эстер. Не будем больше говорить об этом. Но в следующий раз предупреждайте, или, лучше, помещайте вашу маму в ложу бенуара или, еще лучше, уговорите ее остаться дома.
Шарлотта. Вы жестоки, Эстер. Очень жестоки!
Эстер. Я не жестока, я просто нервничаю. У меня тоже есть тик. Я кричу, когда мне хочется кричать. Идите, Шарлотта, идите… Ухаживайте за вашей мамой… Я очень люблю вас, но я ненавижу, когда нарушают мои распоряжения.
Шарлотта. Вы очень жестоки, Эстер. (Уходит, прижимая платок к глазам.)
Дверь хлопает, слышен голос Люлю.
Люлю. Я же вам говорила: мадам никого не желает видеть.
Как только дверь закрывается, Эстер начинает хохотать как безумная.
Эстер. (смеясь) Что за глупость! (Внезапно вспоминает и прижимает руку к сердцу.) О! Я… Я забыла…
Лиан. Я…
Эстер. Молчите! (Ходит взад и вперед по комнате.) Когда закололи королеву Елизавету, ей сначала казалось, что ее просто ударили кулаком в грудь. Она еще долго жила с кинжалом в сердце, а когда его вынули, она умерла. Я тоже хожу с вашим кинжалом в сердце. Когда его вынут, я, конечно, тоже умру… А пока я чувствую себя такой легкой… легкой… Я даже не могу сказать, что мне плохо. Потеряв близкого человека, только через несколько дней начинаешь понимать, что он умер. Не говорите со мной. Не двигайтесь. Воспользуемся этой передышкой, чтобы понять. Потому что такую вещь, мадемуазель, очень трудно понять. Представьте себе женщину и мужчину, обожающих друг друга, которые живут друг для друга, не расстаются никогда, даже для работы, которые никогда ничего не скрывают друг от друга, признаваясь в малейшей слабости, которые… (Закрывает глаза.) И вдруг несчастье входит в дом! Его лицо-это лицо миленькой девочки, обвиняющей вашего мужа в том, что он чудовище, и извиняющейся за то, что она стала его сообщницей. Подобные вещи очень трудно понять. Перестаньте рыдать. Разве я рыдаю? Я наблюдаю. Я слушаю. Я спрашиваю себя: не сплю ли я, существую ли я, остался ли мир миром? (Садится.) Я встаю (встает), я двигаю ногой, я поворачиваю голову. Я делаю шаг вперед… Отступаю. Я существую. Правда, существую. И я двигаюсь с вашим кинжалом в сердце.
Лиан. (в экзальтации) Мадам, мадам, я не могу видеть вас в таком состоянии, слушать вас! Я покину Флорана, и все снова станет так, как будто бы меня нет, как если бы меня никогда не было. Мадам! Вы меня пугаете! Я умоляю вас… мадам…
В это время раздается громовой бас, поющий во все горло арию из «Тоски».
Эстер. Еще раз я сэкономила на часах с браслетом…
Лиан. Часы с браслетом?
Эстер. Да так, пустяки… Не считайте, малютка, что я на вас сержусь. Вполне естественно любить Флорана, сходить от него с ума. Гораздо менее естественно изменять ему или покидать его.
Лиан. Нет, вы все еще не понимаете, кто вы такая, вы говорите, как любая другая женщина.
Эстер. (полируя ногти) Возможно, что он любит вас так сильно, как вам кажется, как вы предполагаете, и что ваша актерская природа заставляет вас играть роль…
Лиан. Мадам!
Эстер. Не возмущайтесь. Я просто ищу… Ищу… Это так странно. И как долго длится ваша… связь?
Монодраму «Человеческий голос» Кокто написал в 1930 году для актрисы и телефона, напитав сюжет удушливой атмосферой одинокой женской квартирки где-то на бульварах. Главную роль на премьере исполнила французская звезда Берт Бови, и с тех пор эта роль стала бенефисной для многих великих актрис театра и кино, таких как Анна Маньяни, Ингрид Бергман, Симоне Синьоре. Несмотря на давнюю дружбу с Жаном Кокто, Франсис Пуленк ждал 29 лет, прежде чем решил написать оперу на сюжет «Человеческого голоса». Сделав ряд незначительных купюр, он использовал оригинальный текст пьесы в качестве либретто.
«Ужасные дети» — отчасти автобиографический роман Жана Кокто — известного поэта, писателя, драматурга, график и декоратора, живописца…
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Третий том собрания сочинений Кокто столь же полон «первооткрывательскими» для русской культуры текстами, как и предыдущие два тома.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вечная тема противостояния Мужчины и Женщины, непримиримая схватка двух любящих сердец. Актриса то отчаянно борется за ее счастье, то выносит обвинительный приговор, то почти смеется над ней, то от души сочувствует. Права ли женщина, которая любит мужчину так, что тот задыхается от ее любви? Никто из нас не знает ответа на этот вопрос, но каждый может поискать его вместе с персонажами пьесы Жана Кокто.
Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
История, рассказанная автором пьесы «Школа с театральным уклоном» Дмитрием Липскеровым, похожа на жутковатую сказку — мечты двух неудачников начинают сбываться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.