Своя правда - [43]

— Нет. Сейчас ты должен лечь. Вот сюда, — сказала она, погладив рукой покрывало на кровати.

Виктор как был, не раздеваясь, лег на заправленную кровать.

— Закрой глаза.

— А ты побудешь еще со мной? — спросил Виктор, ощущая прикосновение легкой ладони к своему лбу.

— Я уйду, но позже.

— Когда?

— Когда ты проснешься.

Виктор, слегка вздрогнув, проснулся. Скомканное ватное одеяло укрывало лишь часть его обнаженного тела, на стуле возле его кровати лежали пульт, брюки и свежая недавно выглаженная рубаха. В голове Виктора, назойливой мухой крутилась только одна мысль: «Странно. У меня никогда не было кресла…»

* Сергей *

Старик ни в тот вечер, ни в другие последующие вечера так и не появился. Остальные тени, лишенные, в отсутствие предводителя, возможности производить громкие звуки, изменили своей извечно однообразной тактике.

Больше некому было громким кашлем заставлять их метаться по комнатам и коридорам, издавая еле слышные шорохи, стуки, обрывки фраз, отдельные слова и мелодии. Теперь они притихли, отчего стали еще страшнее.

Всегда невидимые, все еще пугаясь разлитого по квартире электрического света, они с улицы сквозь тонкие стекла плотно закрытых окон следили за мной.

Стараясь избавиться от назойливых взглядов незваных наблюдателей, я совершил непростительную ошибку, задернув шторы. Незамедлительно воспользовавшись опрометчиво дарованным мной укрытием, тени проникли в комнату.

Наполнив собой пространство за шторой, они сливались в безмолвно копошащийся в ее складках, монолитный ком густого мрака, который, пробив брешь в моей обороне, набирал силу, пожирая других, менее удачливых своих сородичей.

Я сидел на своей кровати, неудобно сложив ноги в позе йога, но заставить себя спустить их вниз, а уж тем более подойти к окну и открыть штору, прогнав тем самым незваных гостей, было выше моих сил.

Растворимый кофе совсем не бодрил, ужасно хотелось спать, и я, ведомый страхом, старался отогнать дремоту безуспешными попытками уложить в привычные рамки моей однообразной жизни всё произошедшее за последние сутки.

Бесконечно живые, насыщенные переживаниями и чувствами события, превратившись в воспоминания, не умещались в рамки обычного восприятия. Они сильно упрощались, оставляя в памяти вместе с хронологическим описанием происходившего только лишь примитивные одиночные ощущения.

Так, например, все события, связанные с моим задержанием, ассоциировались в моей памяти с одним единственным ощущением подступающей к горлу тошноты, а образ Михи все еще вызывал во мне страх.

Зато по-особому ново меня раздражали воспоминания о Татьяне, вызывая вместе с волнением приятное чувство слегка колющей тяжести в самом низу живота.

Потягиваясь я, не открывая рта, подавил зевоту. В голову пришла мысль о лежащем в кармане телефоне и все еще не прочитанных сообщениях в нем. Все они оказались от Андрея.

С приятным чувством удовлетворения я прочел о том, что игру без меня они все-таки проиграли.

Мне живо представилась небольшая поляна, залитая остатками недавно использованных и еще не развеявшихся заклинаний, в фосфоресцирующем свечении которых виднелся небольшой сборный отряд из трех гномов, одного эльфа, четырех паладинов и невесть откуда затесавшегося к ним орка, беспорядочно лежавших в неестественных позах средь брызг и луж собственной крови.

Конечно, ограниченные возможности видеокарты не позволяли моему компьютеру столь детально прорисовать текстуры, да и вообще игра не подразумевала разбрасывание на поле боя трупов, брызг крови и отрубленных частей тел. Все следы кровавых побоищ она предусмотрительно маскировала красивым голубоватым свечением, в котором бесследно исчезали враги, друзья, а, в итоге, и ты сам. Но сейчас это было неважно, меня затягивало в сон и, кем-то придуманный, нарисованный мир живым кольцом смыкался вокруг одиноко стоящего среди трупов своих товарищей мага.

В кустах за моей спиной что-то неестественно звякнуло. Голубоватое холодное пламя окутало меня плотным саваном, не спеша сжигая яркий мир игры. Короткая мысль «Лучники!» сопровождала мое пробуждение.

Проснувшись, я с испугом взглянул на задернутое шторой окно. В комнате все было по-прежнему. Испускаемый лампочкой электрический свет, казалось, надежно защищал меня.

Было ясно, что дальше бороться со сном будет сложнее, и поэтому страх оставить свое бессознательное спящее тело во власти теней, все больше завладевал мной. Я с надеждой взглянул на компьютер, но перспектива, оглушив себя наушниками, сидеть спиной к окну заставила меня отказаться от идеи включить его.

На полке, сбоку от монитора, стояли маленькие пластиковые фигурки черепашек ниндзя во главе с учителем Сплинтером.

Я ими никогда не играл. Их однажды после работы принесла домой мама. Мне тогда было лет девять. Она расставила их по комнате и, явно сдерживая волнение, сказала, что эти игрушки будут защищать меня от ночных страхов, когда она будет уходить на работу.

Я не любил эти фигурки, так как до их появления в нашем доме мама никогда не работала по ночам, мне казалось, что именно они принесли в мою жизнь изменения, забирая из нее два раза в неделю маму.