Свой - [4]
Ушел Игорек под вечер, не забыв сожрать остатки мяса. Он пытался намекнуть, что хорошо бы остаться на ночь и продолжить трахомарафон, но я сделала вид, что туповата, что у меня работа, а посему пока-пока.
Разумеется, я понимала, что долго эти предночные посиделки-полежалки продолжаться не могут и придется что-то решать.
Кровать еще пахла Игорьковыми потом и семенем, поэтому мне казалось, что засыпаю не одна.
Я проснулся, как обычно, посреди ночи. От простыни несло чужим мужиком. Хорошим, смачным, здоровым мужиком.
В холодильнике было пусто — только початая бутылка кефира да какая-то салатная жвачка. Эта сучка Вика мало того, что всласть натрахалась, так еще и всю жрачку схомячила, даже не подумав обо мне. Ну хорошо, тварь. Я тоже тогда о тебе не подумаю.
Я выудил из буфетного ящика припрятанное под салфетками дилдо. Стянул трусы, зашвырнул их на обеденный стол и вернулся в спальню. Там, среди ароматов чужого мужика и меня-женщины, я забил дилдо себе в жопу. А потом еще и еще, пока не выгнулся и не завыл, кусая край одеяла.
Завтра, Викусечка, тебе будет больно сидеть, мстительно подумал я, засыпая. А не надо было холодильник опустошать.
Я сделал закладку под днищем мусорного бака, другую в стыке между прохудившимися коленами водосточной трубы и принялся уже присматривать место для третьей, когда увидел шагах в двадцати конкурента.
Был он коренастым, плечистым качком года на три старше меня. И, в отличие от меня, работал в своей части района, на своей территории. Я же здесь был чужаком и сунулся сюда не от хорошей жизни. На ходку я теперь выбирался три, а то и четыре раза в неделю. Жанна, Маркина подруга, в деньгах нуждалась отчаянно. Операция на позвоночнике стоила бешеную сумму, и делать эту операцию нужно было срочно, иначе шансов встать с инвалидного кресла у Жанны не было ни единого.
Сказали бы мне пару месяцев назад, что я добровольно подпишусь ишачить на едва знакомую бабу, которая и не баба вовсе, а не пойми кто… Сказали бы, что стану рисковать из-за неё напороться на нож или загреметь на цугундер, я бы ни в жизнь не поверил. Возможно, накатил бы сказавшему в рожу, чтобы следил за базаром. И вот поди ж ты…
Не пойму, что со мной произошло. Я и с пацанами-то не водился, всегда был сам по себе, держался наособицу, если, конечно, не считать Славку. Вот он был мне и дружбаном, и братаном, и папашей с мамашей, вместе взятыми. При нём я даже в школу грёбаную без особого отвращения ходил.
Когда Славки не стало, я отпустил тормоза. Бабло, что Прыщ за ходки платил, долго в карманах не задерживалось. Кабаки, бухло, шмары. И снова кабаки, бухло, шмары. И опять.
А потом появилась Марка. Не подружка. Не любовница. Не шмара. Не пойми кто. И Жанна, рыжеволосая, худосочная, c зеленущими, сочащимися страхом и болью глазами на узком белокожем лице. Колясочный инвалид с травмой позвоночника двухгодичной давности. Лесбиянка, которая и трахаться-то уже не могла, потому что при резких движениях орала от нестерпимой боли.
Я зачастил к Марке в гости. Пристрастился к ветхому дивану в заставленной книжными полками гостиной. К сложным фильмам, в которых поначалу ни хрена не понимал. К пианино, на котором Марка бацала Бетховена и Шопена. Стал оставаться на ночь, когда она уходила ишачить в третью смену. Вскакивал с кровати от Жанниных вскриков из соседней комнаты, поил её, придерживая за цыплячий затылок, менял на ней памперсы, подмывал её, подтирал…
— Кем ты себя считаешь, Стас? — спросила однажды Марка. — Если бы тебя спросили «кто ты?», что бы ты ответил?
— Не знаю, — растерялся я. — Ответил бы, что пацан. А кто я, по-твоему?
— Пару месяцев назад сказала бы, что быдляк и убожество. Не обижайся.
Я не обиделся. Хотя те же пару месяцев назад за такие слова, не думая, заехал бы Марке в морду.
— Ну а сейчас? — вместо этого спросил я. — Что бы ты сказала сейчас?
— Сказала бы, что ты свой…
Конкурент пёр на меня. Он был в своём праве и чувствовал себя уверенно. Я мог бы с ним справиться, но, подрань я его в махаловке, и Прыщу предъявят. А тот предъявит мне. Всё по понятиям, как сказал бы мой грёбаный папаша.
В пяти шагах конкурент остановился, набычившись и глядя на меня в упор.
— Плачу отступного, — выпалил я. — Третью долю с куша.
Он расслабился, достал из кармана пачку сигарет, протянул.
— Третью долю и кабак. Меня Игорем зовут.
— Стас, — я взял сигарету. — Годится. Кабак с меня.
Вечером мы с Игорем оттянулись на полную в «Панораме». Он оказался нормальным пацаном. В подпитии хвалился фотографией своей девушки. И было чем: темные волосы до плеч, явно свои, не крашеные, брови вразлёт, серые глаза. Я мог бы поклясться, что видел эту красотку раньше. Попытался вспомнить, где именно, но не сумел.
Около полуночи мы с Игорем распрощались. Я был порядком нажратый, ехать домой не хотелось, и я назвал таксисту Маркин адрес. Она открыла дверь сонная, с полминуты укоризненно смотрела на меня, потом шагнула назад.
— Заходи.
Я провёл ночь в одной с ней постели, мучаясь от желания и пальцем к ней не притронувшись, потому что это было бы неправильно, неестественно и стыдно.
Возможно, это лучший из всех моих когда-либо написанных рассказов. Возможно, я лучший ещё не написал. Опубликован в журнале "Мир фантастики", Москва, за 10/2011 . Также опубликован в журнале "Чайка", Балтимор. за 10/2011.
«Я устарел шестого апреля, во вторник, в семь часов вечера по Москве. Даша так и сказала Алексу:– Пит устарел, милый. Я вчера проконсультировалась с представителем компании. Говорит, что надо менять. У них проблемы с совместимостью версий, апгрейд, по его словам, нежелателен. Новая модель обойдется нам вполцены – они заберут Пита в счет оставшейся половины.– Бог с ней, с ценой, – услышал я голос Алекса. – С Настей как быть?..».
«В звездную рождественскую ночь, ступая босыми пятками по снегу, из цирка Честняги Аршамбо ушла Удача. Она выбралась из-под полога шапито, с минуту постояла, прощаясь, и по тающему под ногами насту заскользила через Марсово поле на свет фонарей с улицы Бурдонне.Удача ушла вслед за переманенным в заведение Арно укротителем синьором Караччоло, двумя его медведями, макакой и наездницей мамзель Фрике, которую синьор укрощал по ночам, в свободное от медведей время…».
Многое изменилось в Хармонте с тех пор, как сталкер Рэдрик Шухарт вынес из Зоны «Золотой шар»…Нет Рыжего, умер Гуталин, уехал из города Дик Нунан. «Черные брызги», «пустышки» и «булавки» приносят скупщикам хабара уже новые сталкеры. Весь теневой бизнес подмяла под себя криминальная империя Карла Цмыга – сталкера по кличке Карлик, когда-то женившегося на красавице Дине Барбридж. Подросла дочь покойного Гуталина – Сажа, вернулся в город эмигрант Ян Квятковски, по кличке Джекпот, прибыла выдающая себя за журналистку дочь Дика Нунана Мелисса, накопил силы клан наркобарона Стилета Панини.Но главное – изменилась сама Зона.
«Я вхожу в класс, спотыкаюсь о порог и с трудом сохраняю равновесие.В группе раздаются привычные смешки: в прошлый раз я, помнится, действительно-таки навернулся. Ловлю падающие очки, цепляю их на нос и иду к доске. На ней надпись: «Птицерон – болван». Птицерон – это я, Андрей Иванович Птицын. Кличку придумал душа группы, староста и гитарист Женька Басов, надпись сделана им же. Женька трижды пересдавал мне речи Цицерона, и, следовательно, надпись справедливая. Стираю ее тряпкой и поворачиваюсь к аудитории. На мне синий пиджак, приобретенный в комиссионке пятнадцать лет назад, мятые брюки в клетку оттуда же и красно-желтый с обезьянами галстук.
«Самая страшная книга» рекомендует!Добро пожаловать в царство тьмы. В этих краях под масками героев скрывают уродливые лица коварные злодеи, здесь обитают черные маги и кровожадные демоны, и любой, даже очень осторожный, шаг таит смертельную опасность.Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это собрание мрачных и жутких историй в жанрах dark fantasy, городского фэнтези, магреализма и хоррора, которые никого не оставят равнодушными.Добро пожаловать в царство тьмы. Антология «Темные» – это произведения от авторов, получивших известность благодаря проекту «Самая страшная книга», и от составителя Парфенова М. С., создателя бестселлеров «13 маньяков» и «Хеллоуин».Добро пожаловать в царство тьмы.
Юрий Вафин – один из самых загадочных персонажей Рунета. Его каналы и соцсети привлекают десятки тысяч подписчиков, его цитируют и приглашают на интервью, его постов ждет огромная аудитория – но никто не знает, как он выглядит. Искрометная интеллектуальная сатира под маской дворового фольклора и автор, упорно сохраняющий инкогнито – вот рецепт успеха Вафина. Этак книга собрала лучшие тексты Юрия Вафина. По ней можно гадать, из нее можно черпать мудрость, ее можно цитировать. Невозможно лишь одно – остаться к ней равнодушным.
Много лет назад группа путешественников отправилась в «тур обреченных» в Ад, штат Техас. Вскоре после их судьбоносного путешествия город был обнаружен техасским полицейским-спецназовцем Гарреттом Паркером. За проявленный героизм, Гаррет был повышен до Техасского Рэйнджера. С того рокового дня прошло более десяти лет. Но что-то ужасное происходит снова.Сначала бесследно исчезали водители, а теперь из Эль-Пасо в рекордных количествах исчезают дети. Гарретт отправляется обратно в этот район для расследования.
Был жаркий день в Вирджинии, во время Великой Депрессии, когда автобус сломался на пустынной лесной дороге. Пассажирам было сказанно, что ремонт продлится до завтра, так что… Что они будут делать сегодня вечером? Какая удача! Просто вниз по дороге, расположился передвижной карнавал! Последним человеком, вышедшим из автобуса, был писатель и экскурсант из Род-Айленда, человек по имени Говард Филлипс Лавкрафт…
Высокий молодой человек в очках шел по вагону и рекламировал свою книжку: — Я начинающий автор, только что свой первый роман опубликовал, «История в стиле хип-хоп». Вот, посмотрите, денег за это не возьму. Всего лишь посмотрите. Одним глазком. Вот увидите, эта книжка станет номером один в стране. А через год — номером один и в мире. Тем холодным февральским вечером 2003 года Джейкоб Хоуи, издательский директор «MTV Books», возвращался в метро с работы домой, в Бруклин. Обычно таких торговцев мистер Хоуи игнорировал, но очкарик его чем-то подкупил.
Два великих до неприличия актерских таланта.Модный до отвращения режиссер.Классный до тошноты сценарий.А КАКИЕ костюмы!А КАКИЕ пьянки!Голливуд?Черта с два! Современное «независимое кино» — в полной красе! КАКАЯ разница с «продажным», «коммерческим» кино? Поменьше денег… Побольше проблем…И жизнь — ПОВЕСЕЛЕЕ!
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.