Свободен! - [55]

– Где еще я могу быть?

Потом я понял, что он не знает, что с нами случилось. Я рассказал ему об Эми.

Он смутился.

– Я выбрал неподходящий момент. Но тем не менее я вынужден снова расспросить вас о смерти Олаи Мухики.

– При чем тут Олая?

– У нас есть несколько отчетов, в том числе медэкспертиза и запись телефонных разговоров.

Я предпочел сесть.

– Во-первых, – продолжал он, – мы нашли ткань рядом с местом, где обнаружено тело. Оторванный кусок рубашки. На нем пятна, похожие на кровь. Поэтому я попрошу вас пройти тест на ДНК.

Кто бы ни пытался разрушить мою жизнь, они все тщательно организовали. Они бросили там вещь, испачканную моей кровью? В тот день Га-би меня поранила. Что я сделал с одеждой? Наверное, выбросил в мусор. Я помню, что собирался ее выбросить, но не оставил ли я ее в куче, предназначенной для стирки? Или, может, полицейский врал, а на самом деле они нашли и подвергли анализу мою рвоту?

– Но важнее то, что зафиксированы телефонные переговоры, – сообщил полицейский.

– Какие переговоры? – поинтересовался я. Я прекрасно знал, что должно последовать.

– В ночь накануне своей смерти Олая позвонила по вашему домашнему телефону.

– Нет, она не звонила, – заявил я. – По крайней мере я с ней не разговаривал.

Я лихорадочно пытался вспомнить, что сказала мне Олая. Она как-то упоминала, что испанцы любят прослушивать телефоны. Когда инспектор сказал «запись телефонных разговоров», он имел в виду прослушку? Если нас действительно подозревали в связях с ЭТА из-за ирландского паспорта моей матери и ее пристрастия опрыскивать полицейских спреем для чистки плиты, то есть все основания полагать, что наш телефон прослушивался.

– Мне позвонили, – сказал я, – и я вам об этом сообщил. Думаете, звонили из дома Олаи? Убийца мог связаться со мной оттуда. Олая могла лежать мертвой на полу, когда он разговаривал со мной.

– Не он, а она, – напомнил инспектор. – Вы говорили, что звонила женщина.

– Извините, да, – согласился я. – Мой испанский никуда не годится. Понимаете, у меня был не слишком удачный день.

На него это не подействовало.

– Слушайте, – продолжал я. – Возможно, в ту ночь я разговаривал с Олаей. Я имею в виду, что если к ее голове был приставлен пистолет или еще что-то, то ее голос мог звучать странно. Есть вероятность, что я ее не узнал. Большую часть того, что сказала Олая, она, должно быть, читала по бумажке, а текст ей написал убийца.

– Где в ту ночь была ваша жена?

– Вы же не считаете, что она имеет к этому отношение? – воскликнул я.

– Нет, – сказал он, глядя на меня с недоверием. – Она бы обеспечила вам алиби.

Глава 34

– Черт, я в полном дерьме, – сказала Габриэль. – Если за этим стоит Алекс, то он тратит неимоверное количество времени и сил, чтобы погубить нашу жизнь. Я знала, что Алекс свихнулся и ведет себя как полный придурок, но не подозревала, что он способен на такое.

Как я и предполагал, мы проводили много времени, сидя у телефона. Иногда мы говорили без остановки (по пятнадцать раз повторяя одно и то же), иногда нам было нечего сказать.

– Если у нас не потребовали выкуп, то какой в этом смысл? – спрашивал я всех, кто меня слушал, а если таких не было, обращался к себе.

Иногда к дому подъезжала полицейская машина, но мы каким-то образом догадывались, что у них нет хороших новостей. Приехавший полицейский сообщал нам, что пока ничего не слышно. Вообще никаких новостей. Хорошие новости узнаешь по телефону. Я боялся, что рано или поздно перед домом опять остановится машина, из нее вылезет полицейский и сообщит ужасную весть.

Но этого еще не произошло. Кто-то причинял нам страдание. Возможно, они хотели выкуп или демонстрировали свою жестокость, но одно было очевидно: они заставляли нас ждать.

Одна из полицейских машин привезла медэкспертов. Они бродили по дому в белых резиновых перчатках, с пинцетами и полиэтиленовыми мешками. Они отгородили полицейской лентой комнату Эми и целый час снимали там отпечатки. Потом вышли, пожимая плечами.

– Вы что-нибудь нашли? – спросил я.

– Возможно, – ответил один из них, и это означало, что ничего не найдено.

Время тянулось очень медленно.

У Габриэль случались всплески активности. Она сидела без движения на диване, а потом вдруг вскакивала. Но не могла придумать себе занятие.

– Я снова обыщу дом, – говорила она.

Это позволяло хоть как-то убить долгие часы ожидания.

Мы ложились в постель, хотя понимали, что все равно не уснем.

Зазвонил телефон.

Мои глаза широко раскрылись, и меня ослепил яркий свет в комнате. Все лампы горели. Я заставил себя встать. Габриэль меня опередила. В три прыжка она преодолела лестницу и оказалась внизу, я отстал от нее всего на секунду.

Габи так быстро схватила телефонную трубку, что уронила ее.

– Да?! – На другом конце что-то говорили. – Да, – снова сказала она. Опять какие-то слова. – Ладно. Э-э. Да. Договорились. – Еще слова. – Думаю, вам следует поговорить с Салом. Он лучше владеет испанским. – На другом конце продолжали что-то объяснять. Она не передала мне телефон. – Хорошо. Спасибо. – Она повесила трубку.

– Что? – спросил я.

– Полиция получила наводку. Вероятно, они теперь знают, где находится Эми.