Свобода - [22]

Он обернулся, взглянул на академика - в его светло-голубые при солнечном свете глаза, в лицо с мелко подрагивающими морщинами... Он ничего не мог сказать академику... Это могло вконец расстроить и без того слабые нервы Сираджова.

Он обнял по-детски хрупкие плечи академика, усадил его на стул:

- Садитесь, мой дорогой...

Сейчас он обычными приемами успокоит его, отправит домой, а сам останется один на один с этими кошмарными снами здесь, в больнице, окруженный психическими больными и немногим отличающимися от них врачами...

В голове опять все смешалось... Ясно было одно: он жил нормальной, спокойной жизнью, пока однажды в собственном доме, в собственной постели неожиданно не провалился в очень глубокий, темный колодец, и в этом колодце, пожиравшем его своей сложностью, мраком, оказался, кроме него, еще один человек - этот хрупкий голубоглазый академик...

- Я не отказываюсь от своих слов. Но с одним условием... - сказал профессор. - Обещайте, что больше никто не узнает о нашем разговоре.

- Обещаю, - ни секунды не задумываясь, ответил академик.

...На всякий случай профессор решил еще раз вглядеться в его лицо, отыскать признаки указанного в медицинской карточке старческого склероза, но почти тут же отказался от своего намерения.

- Мне снятся точно такие же сны... - проговорил он, утирая платком с висков пот.

В то же мгновение тоскливый страх на лице академика исчез.

- И вы?..

- Да, и я...

- Те же...

- Все, что вы рассказывали... Молодой парень, остановка трамвая, темные переулки...

- Вы хотите сказать, что вам снится то же самое?.. - словно сам себе проговорил академик.

- Именно то же самое...

- Это невозможно, - с бессмысленным выражением на лице пробормотал академик. - Нет... ведь это совершенно невозможно, профессор... - Вдруг на него напал нервный смех. - Это... вы так успокаиваете меня?!.

- Нисколько...

- Послушайте... - лицо академика резко помрачнело, - вы, кажется, продолжаете обследовать меня?!. Профессор, прошу вас...

- Нет, все не так... - ответил профессор, теряя терпение, чувствуя, как душит его узел галстука. - ... Выслушайте меня... - профессор глубоко вздохнул, - оставьте ваши подозрения, прошу вас. Сейчас не место... Я внимательно выслушал вас, пожалуйста, послушайте теперь меня вы...

... Профессору было трудно говорить, в горле пересохло, язык распух. Он налил из стоящего на столе графина воды и, не предлагая академику, крупными глотками выпил весь стакан. Зазвонил селектор, напоминающий пожарную сирену. Профессор снял трубку.

- Да?

- Коллега?! - послышался на другом конце голос главврача.

- Да...

- Почему вы не принимаете больных?.. Это еще что за новости? - голос главврача звучал так, словно он разговаривает лежа.

- У меня больной... Сложный случай...

- Насколько сложный?..

- Чрезвычайно сложный... - раздраженно ответил профессор.

- Ну что же... - и главврач повесил трубку.

Профессор тоже опустил трубку на рычаги и снова утер пот с лица.

- Мы с вами, кажется, и в самом деле коллеги... но в чем, вот это мы сейчас совместно и должны выяснить. Если этот сон, или, как вы его называете, ад показывают только нам двоим, в этом, действительно есть какая-то цель. Что пока нам об этом известно: мы оба - ученые, обоим нам за семьдесят. Вы связываете сны с научной работой, которую сейчас ведете... Говорите, что написали что-то о Нем... предположим, что это так. Но что же сделал я?..

Академик сидел растерянный и онемелый, как человек, получивший неожиданную пощечину...

- Послушайте, - продолжал профессор, опершись о стол, - я понимаю, ваши нервы и без того расстроены... поверьте, и у меня с нервами не в порядке. Но сейчас не время подчиняться капризу нервов. Вы сами говорите, что с трудом приходите в себя после этих снов. А мы с вами не в том возрасте, чтобы не обращать внимания на такие вещи. Конечно, смерть неизбежна, никто из нас не вечен. Не знаю, как вы, но я хочу выяснить все до конца. Поэтому не мучайте меня. Вы ждете от меня помощи, а я говорю вам: без вашей помощи я ничего сделать не смогу... По элементарной причине - все это уже за пределами психиатрии...

Профессор умолк и посмотрел на академика. Тот, казалось, не понял ни слова из сказанного...

Вейсов вышел из-за стола и продолжил, расхаживая по кабинету.

- Начнем с того, что сны, как и отпечатки пальцев, индивидуальны и присущи лишь конкретной личности. То, что один и тот же сон во всех деталях и подробностях снится одновременно двум людям, на мой взгляд, невозможно ни с какой стороны. Вы согласны со мной?

Сираджов спокойно смотрел на него.

-... В таком случае мы должны отыскать какой-то процесс или причину, а может быть, неизвестную нам закономерность, порождающую это явление, принимаемой нами за абсурд...

Академик, казалось, все никак не мог решить для себя - содержится ли в словах профессора горькая истина, или это продолжение обследования, поэтому он плохо прислушивался к его словам.

Тот, оборвав себя на полуслове, остановился перед академиком.

- Вы все еще не верите мне...

Академик молчал ...В его маленьких глазках мелькнуло презрение. Потом он вдруг странно заворочался на стуле.