Свобьи выборы - [3]

Стал я вынимать у Юры соль из-под носа — надышится еще, потом вообще сушняк замучает, — а он вдруг глаз приоткрыл, и пробубнил невнятно:

— Бы, ббат, быбобда им бобко буку не бми… — И захрапел снова, вольготно и славно.

Хоть и не понял я, что мне брат названный пробыбыкал, но кольнуло меня вдруг нехорошо так, вспомнилось отчему-то, что и Котошаров меня о чем-то предупреждал… О чем-то, связанным с особенностями свобиян. Но у меня как сразу тогда это из башки вылетело, так назад и не вернулось. Вот и теперь что-то… Да и ладно. Решил я, что завтра у Юры спрошу, что его «бу-бу-бу» означало. Если вспомнит, конечно.

Но наутро я ничего у Юры спрашивать не стал. Судя по его виду, вряд ли он помнил подоплеку своих бубнений. Он и меня-то едва вспомнил. Смотреть на него было жалко.

К тому же, Юра очень сухо, подчеркнуто официально извинился и, сославшись на дела, смылся, не забыв, впрочем, напомнить, что меня тоже ждут дела. Но я о них и так не забывал.

Подкрепившись вполне неплохим кофе с обворожительно вкусными бутербродами не пойми с чем, я направился в серверную центрального информатория, благо она находилась непосредственно в здании консульства. Подключился к серверу электронной системы голосования в тестовом режиме и стал насиловать свою провинившуюся прогу. Я измывался над ней, как мог: запускал процесс голосования в ускоренном режиме, как если бы несколько миллионов избирателей проголосовали в течение пары секунд; не закончив одни выборы, начинал другие, причем, с теми же кандидатами; подсовывал вместо двух сразу пачку претендентов; от имени одного избирателя пытался проголосовать сразу на всех избирательных пунктах… Короче говоря, я делал все, на что хватало моей извращенной фантазии, чтобы подвесить систему или хотя бы заставить ее ошибиться. Ничего у меня из этой затеи не вышло! Программа безупречно распознавала накладки и нестыковки входных данных и, где могла, сама разруливала ситуацию, где-то блокировала несанкционированные попытки ввода, где-то вежливо посылала непутевого юзера — с указанием, куда именно и как быстро и долго ему идти. В общем, я мог в очередной раз собой погордиться: программу я в свое время отрихтовал идеально. Но толку мне сейчас от этой гордости было не много, к разгадке непонятных сбоев я не приблизился ни на шаг.

И вдруг меня словно по голове чем-то тяжелым стукнуло: а с чего я, собственно, взял, что в работе этой замечательной софтины были сбои? Потому что консул Юра так решил? А он как до подобной мысли додумался? Ах, ему местные юзеры нажаловались! С пальмы слезли и стали листингами с ошибками программного кода размахивать!..

Кстати, о листингах… Я довольно внушительно припечатал себя кулаком по лбу. Разумеется, идеально работающий код я не собирался вычитывать. А вот лог-файлы следовало посмотреть в первую очередь! Ведь все возможные ошибки и сбои, вообще вся статистика работы системы, строго фиксировались.

И вот тут наконец меня поджидало нечто интересненькое! Во-первых, как оказалось, кандидата за все двадцать выборов было всего два. Во-вторых, первые восемь выборов за кандидата номер один проголосовало примерно девяносто процентов избирателей, следующие восемь — столько же за второго, а вот потом началась бессмысленная чехарда. Мало того, что за обоих теперь голосовали примерно поровну, но, самое интересное, что количество легитимных голосов резко упало, число же некорректных вводов (оба «за» или «против», либо ввод только одного параметра) возросло с пятидесяти процентов на семнадцатых выборах до девяноста пяти на двадцатых!

Это что же такое получалось? То ли население Свобьи резко деградировало за два года, что, в общем-то, маловероятно, то ли народ настолько разочаровался в обоих кандидатах, что голосовать за них попросту не хотел. Этот вариант показался мне наиболее очевидным. Так при чем же тогда наша система в целом, и моя программа, в частности? На этот случай у нас, русских, неплохая пословица есть: дескать, на зеркало неча пенять, коли рожа крива. Или, как мы, программисты, сказали бы: дивайс не стоит пинать, коль кривые дрова. Тут ведь, получается, не нашу, а ихнюю, свобьянскую систему лечить нужно. Не электронную, политическую. А лучше менять. А еще лучше отобрать у дикарей электронику, вернуть им дубины, и пусть голосуют ими, покуда у них силушки хватит, а у кандидатов — крепости черепов.

Правда, я тут же слегка устыдился своих мыслей — и впрямь ведь ксенофобией они попахивали, но суть-то все равно была правильная. Так мне в тот момент казалось.

А потом в серверную вошел Бив. Ну, это я потом узнал, что его зовут Бив, а тогда, помню, подумал: куда это охранники смотрят, сумасшедших клоунов в консульство пускают!

Бив и впрямь был похож на клоуна: красный нос картошкой, широкий, ярко-алый толстогубый рот, огромные оттопыренные уши; да еще и сам длиннющий и худющий, как соломинка для коктейля. И одежда на нем была тоже клоунская: широченные штаны в желто-голубую полоску, что-то вроде кургузого фиолетового пиджака на голое тело и зеленый колпак над рыжими, разумеется, локонами. Правда, несмотря на веселую раскраску, ткань его одежды выглядела грубой и жесткой, вроде брезента.