Свиток Мертвого моря - [51]

Внезапно пальцы Джеффа больно ткнули ее в пятку; Дайна инстинктивно дернулась и пролезла за угол, задыхаясь и волоча по земле исцарапанные колени. Если археологи таким способом зарабатывают себе на хлеб, то какое счастье, что она избрала своей профессией музыку... Забавно. Она давным-давно перестала думать о своей карьере, о постигшей ее удаче...

— Эй! — окликнул Джефф. Его рука ухватила Дайну за лодыжку. — Куда вы ползете? Мы выбрались.

Огарок Мухаммеда зажегся снова, и Дайна увидела, что они в самом деле выбрались на просторное место. Вместо того чтобы встать, она опустила подбородок на руки.

— Дайна, милая, с вами все в порядке?

— Не называйте меня милой! — огрызнулась она, и рука, коснувшаяся ее спины, сразу была убрана.

— Простите.

Дайна села.

— Это лишает меня мужества, — объяснила она, вытирая нос тыльной стороной ладони.

Джефф протянул ей тряпку, в которой она узнала кусок его рубашки. Дайна едва не разразилась истерическим смехом, заметив, как он отчаянно пытается не опускать взгляд ниже ее подбородка.

Вздрогнув, она поднялась на ноги. Ее бедному платью не пошло на пользу то, что его скатали в шар, но крепкая ткань оказалась достойной своей рекламы. Оно было измято куда меньше, чем ожидала Дайна. Отряхнувшись от пыли, она надела платье, и Джефф повернулся к ней, оторвавшись от сосредоточенного изучения белой стены.

— Неплохо. Выглядите так, будто всего-навсего уезжали на ночь за город.

— Мне не терпится добраться до отеля, — сказала Дайна. — А куда делся Мухаммед?

Огарок свечи, воткнутый в щель, сильно оплыл и едва мерцал на ветру.

— Возможно, ушел сделать приготовления. Он вернется. Возьмите арак — я захватил бутылку. Нет, не пейте, только вымойте лицо.

Они закончили омовение, и Мухаммед вернулся, проскользнув сквозь узкое отверстие так же беззвучно, как исчез. Он подал им знак следовать за ним, и они снова очутились в каком-то дворе. Три овцы и ослик с любопытством уставились на незваных гостей.

Они прошли через ворота и очутились на улице — не в извилистом переулке старого города, а на вполне современной улице с магазинами и маленькими домиками, утонувшими в зелени садов. У обочины стояло несколько машин. Одна из них находилась прямо за воротами, и как только они вышли на улицу, ее заднюю дверцу открыла чья-то невидимая рука.

Джефф наклонился к переднему окошку. Оттуда высунулась смуглая толстая физиономия с косматой черной бородой и черными волосами, прикрытыми шоферской шапочкой.

— Салам, Мухаммед, — поздоровался Джефф.

— Ассалам алейкум, — отозвался шофер.

— Отель «Интерконтиненталь».

Такси помчалось по улице, и Дайна откинулась на потертый чехол сиденья.

— Здесь всех зовут Мухаммедами? — осведомилась она.

— Почти всех. Этот Мухаммед — дядя паренька.

— Рада, что у бедного парня есть хоть один почтенный родственник.

— Мухаммед водит такси только по ночам. Днем он работает на семейной фабрике. Они делают старинные лампы, распятия, а с недавнего времени — сувенирные меноры[33] и макеты храма Соломона.

Дайна поднесла руку к шее — там было пусто. Она где-то потеряла серебряный крестик, который, как уверял торговец, ранее принадлежал старинной христианской семье.

— Вы знаете всех мошенников в Иерусалиме?

— Нет, — ответил Джефф тоном человека, скромно опровергающего незаслуженный комплимент. — Я ведь пробыл здесь всего около двух лет.

Они выехали за городские ворота и направились по дороге через долину Кедрона. На фоне звездного неба вырисовывались темные массы деревьев; шпили и купола иерусалимских храмов тянулись вверх, словно руки, просящие подаяния. Когда машина стала взбираться на последний склон, Дайна смахнула слезы с глаз и высморкалась.

— В чем дело? — спросил Джефф.

— Просто пришла в голову сентиментальная чепуха, о которой думают все, попадающие в Иерусалим.

— На некоторых город так действует — в том числе на меня. Но я вам советую переключиться на более земные проблемы... Вот мы и приехали.

Машина остановилась перед ярко освещенным фешенебельным отелем; швейцар тут же выбежал навстречу. Дайна с трудом подавила желание спрятаться в темноте кабины, и лицо швейцара, когда она выбралась из машины, подтвердило ее худшие опасения. Джефф вполголоса говорил с водителем. Когда он вышел следом за ней, его лицо выражало уморительное сочетание гнева и веселья.

— Мошенник обчистил меня до последнего динара, — процедил он сквозь зубы.

Они прошли через вестибюль, что было для Дайны мучительным испытанием. В лифте Джефф хранил высокомерное молчание, но как только двери закрылись за ними, облегченно вздохнул.

— Возможно, худшее позади, — мрачно промолвила Дайна, — но наше прибытие, безусловно, не осталось незамеченным.

— Картрайт в первую очередь стал бы проверять отель. — Джефф взял ее за руку. — Меня не заботит, сколько народу нас видело, покуда никто нас не остановил. Если мы сможем без помех добраться до вашей комнаты, я буду приятно удивлен. Куда идти?

— За угол и по коридору.

Они пустились со всех ног, подгоняемые последней вспышкой страха, которая часто настигает беглецов, когда цель уже рядом. Свернув за угол, Дайна увидела, что в коридоре, оканчивающемся глухой стеной, никого нет. Ее руки настолько дрожали, что она с трудом вставила ключ в замочную скважину.