Свиноматка - [18]

Он обнаружил, что не столько смотрел на свиноматку, сколько оглядывал комнату вокруг себя, проверяя её физическую реальность. Весь эпизод был сюрреалистичным, сказочным. Ричард ни в чём не был уверен. Есть ли эти четыре стены или пол под ногами? Всё это может рассеяться в любой момент.

“Ты не можешь видеть это. Это фокус. Уловка твари. Она снова играет с тобой, и ты попался в это.”

- Никакого подвоха, Ричард, - пообещала свиноматка. - Возьми меня за руку, и я всё сделаю правильно.

Часть его не сомневалась, что так и будет. Лечь к ней было бы логичным завершением этого сумасшествия… и он почти хотел этого. Он искал эту леденящую душу тьму разрушения, которую она предлагала. Внешне он был возмущён, но внутренне, в глубине своего подсознания, он слышал её зов и очень хотел ответить на него.

Он уставился на розовое несовершенство её кожи и почувствовал, что хочет погрузиться в её глубины, почувствовать эту грязную морду рядом со своим лицом, тупые щетинки под кончиками пальцев, свой язык в её горячем и вонючем лоне. Она была соблазнительной и непристойной.

Мухи облепили его лицо, когда она улыбнулась ему, и он почувствовал, как его рука поднимается, чтобы протянуться к её руке. Он чувствовал её влажные пухлые пальцы, когда она тянула его вниз к брачной кровати и последующему сплетению половых органов. Он чувствовал её слабость под своими руками, ощущал солёный рассол её свиного пота на своих губах, когда она счастливо хрюкнула.

Но нет.

Он отступил.

Это не должно быть так легко для неё. Он не позволил бы этому случиться.

Она захихикала.

- В конце концов, Ричард, ты дашь мне то, что я хочу. У тебя не будет выбора. Ты принесёшь то, что моё, и предложишь мне это добровольно.

Он вышел из комнаты и спустился вниз. Там, в тишине, он ещё долго слушал хрюканье в своей голове.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Позже он вернулся, воняющий виски и сигаретами. Он толкнул дверь, зная, что в смерти было очищение и свобода. Он вернулся с полной решимостью убить тварь.

Свинарник всё ещё был там. Как и мухи, и грязь, и куски фекалий, и пузырящийся ковёр гадов, и помойка… Стены также были вымазаны едкой мочой и экскрементами свиньи.

- Ричард, - сказала она, - ты вернулся, чтобы исполнить супружеский долг?

- Ты сука, - сказал он, - ты грязная, вонючая, убивающая сука!

Свинья посмотрела на него удивлёнными и непонимающими глазами. Когда он попытался подойти поближе и вырвать грязную простыню из-под её тела, она фыркнула и завизжала на него этим гортанным, похожим на кабана рычанием.

Она злилась.

Её глаза были мутны от яда. Её морда откинулась назад, обнажив ряды жёлтых гнилых зубов, предназначенных для разрыва плоти. Но это не остановило его. Это было изображение, которое она поместила в его голову. Это могло прийти из ниоткуда. Оно мелькнуло у него в голове, как какой-то дешёвый, грязный и жуткий трейлер из грайндхауса: её распухшие бёдра раздвинулись, её жирные половые губы смазаны слизью, одна рука внутри себя до запястья. То, что она вытащила, было не ужасом, который она скоро родит в ничего не подозревающий мир, а… его ребёнком. Его сыном. Его дочерью. Это был розовый и прекрасный плод, всё ещё капающий плацентарной жидкостью из срезанного родового мешка. Она держала его за лодыжки, обмотав пуповиной, как хвостом свиньи, соединяющим её с ним.

Он висел с визгом беспомощного ребёнка, как полоска бекона.

Когда это сравнение прозвучало в его голове, свинья ухмыльнулась ему, сверкая теми зубами, которые блестели, как наточенные лезвия бритвы. Свиной язык, толстый и мясистый, облизал ребёнка. Ричард мысленно закричал.

Её челюсти рванули его, отрывая нежные розовые кусочки мяса, раздирая его живот и горло, пока её морда не стала вся красной. Наконец, она обхватила его голову ртом и рванула вниз, расколов её, как грецкий орех. Звук был похож на хрустящий на зубах леденец.

Но это был всего лишь образ, хотя он знал, что она может сделать это реальностью в любое время, когда захочет.

Она откинулась на подушки, улыбаясь. Под простынёй была активность, движение и звук, будто ребёнок сосал грудь. Затем она медленно отодвинула простыню, обнажая себя. Он смотрел на её набухшую розовую массу, которая была покрыта ползающими паразитами. Дерьмо сочилось из её ануса. Её розовые сиськи с тёмными сосками опухли от молока. В её руке, укрытый рядами сосков с прожилками, лежал бес, Пигвикен. Его морда бабуина сосала одну из сисек, обрабатывая её мокрым и слюнявым языком, выпивая горячее материнское молоко. Знакомый бес мечтательно посмотрел на Ричарда, а потом закатил глаза и продолжил сосать грудь.

- Как есть, - сказала свиноматка, - так и будет. Вскоре те, кто имеют истинную веру, будут призваны дать мне то, что принадлежит мне по праву рождения.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Чуть позже он вернулся снова, но только чтобы забрать SlimCam с собой. Потребовались часы, чтобы успокоить свой желудок и набраться нервов, чтобы подняться по лестнице.

Свинарник исчез.

Холли снова стала тварью, пальцы превратились в бледные сосиски, конечности раздвинуты, а живот округлён и покрыт блестящим жиром, огромная и вздымающаяся конструкция из жирного белого мяса. Она дрожала и сильно потела во сне.