— Что же это за место? — спросила она, глядя на струи воды, льющиеся изо рта большой рыбы у основания трехъярусного фонтана. — Кому все это принадлежит?
— Это дворец моего друга Марчелло. Его предки были венецианскими дожами и сказочно богаты. Палаццо построено в шестнадцатом веке.
— Его предки были правителями Венеции? Откуда ты можешь знать такого человека?
Он помолчал, пожал плечами:
— У наших отцов долгая история.
— Как это? Твой отец на него работал?
Наклонив голову, он задумался, потом произнес:
— Что-то вроде того.
Она понимающе кивнула:
— Понятно. Мой отец обслуживает машины мэра в Зекке, деревушке около Пулии, из которой я родом. Он каждый год получает приглашение на его новогоднюю вечеринку. Когда мы были маленькими, нас тоже приглашали на детский праздник.
— Нас?
— Моих трех братьев и меня. Они все уже женаты, у всех свои семьи.
Роза вновь посмотрела вокруг, на сад, украшенный огоньками, и подумала о новом племяннике, или племяннице, появление которого ждали в ближайшие недели. Потом вспомнила, что потратила столько денег на билет на сегодняшнюю вечеринку, а ведь их могло бы хватить на билет домой и на подарочек младенцу. Она грустно вздохнула.
— Я заплатила сто евро за билет.
Витторио приподнял бровь.
— Так много?
— Знаю. До смешного дорого. И наш бал был еще одним из наиболее доступных. Тебе повезло, что удалось получить бесплатное приглашение сюда.
Роза сглотнула. Она болтала слишком много. Поскольку он ни слова не сказал, она вынуждена была продолжать:
— Да еще нужен костюм.
— Конечно.
— И хотя я сделала свой сама, мне все равно пришлось потратиться на ткань.
— Ты дизайнер?
Она рассмеялась.
— Это вряд ли. Меня даже портнихой нельзя назвать. Я убираю комнаты в «Palazzo d’Velatte», маленьком отеле на Дорсодуро. Ты его знаешь? Витторио покачал головой.
— Он меньше этого дворца, но выглядит внушительно.
Ступени вели к старинным деревянным дверям, которые распахнулись перед ними, как будто внутри только и ждали их появления.
Она посмотрела на него.
— Ты можешь привыкнуть к тому, что ходишь в гости к другу в такой великолепный дворец?
— Венеция — необычное место. Нужно время, чтобы к ней привыкнуть.
Роза посмотрела на массивные двери, на свет, льющийся изнутри, и глубоко вздохнула.
— Мне ко многому приходится привыкать здесь.
Затем они вошли во дворец — богато украшенный от пола до потолка роскошными фресками и позолоченными рельефами и безупречно обставленный антикварной мебелью, которая, должно быть, была бесценной. Откуда-то сверху доносились звуки струнного квартета, плывшие вниз вдоль грандиозной лестницы. Теперь она увидела отель, в котором работала, таким, каким он был на самом деле. Блеклым… Всего лишь бледной копией того, чему он пытался подражать.
Другой швейцар, кивнув, вышел вперед и забрал у Розы кожаный плащ Витторио и ее собственную накидку.
— Здесь так красиво, — сказала Роза, рассматривая все вокруг, широко раскрыв глаза. Зал освещала люстра муранского стекла, в которой, наверное, была сотня лампочек.
— Тебе холодно? — спросил он, заметив, что она потерла руки. Он окинул взглядом ее облегающий лиф и слишком короткую для такой прохладной погоды юбку.
— Нет.
Не холодно. То, что у нее мурашки пошли по коже, совсем не связано с температурой в помещении. Скорее с тем, что без своей накидки и уличного тумана, скрывавшего ее от его пытливых глаз, она вдруг почувствовала себя незащищенной. Сумасшедшей. Она так восхищалась тем, как получилось платье, так гордилась своими стараниями во время поздних вечеров, проведенных за шитьем, и ей не терпелось надеть его сегодня вечером.
— Ты выглядишь сексуально, — сказала ей Кьяра, хлопая в ладоши, глядя, как Роза кружится в своем новом наряде. — Все мужчины на балу выстроятся в очередь, чтобы потанцевать с тобой.
Она чувствовала себя сексуальной и немного более порочной, чем обычно, по крайней мере, так было тогда. Но прямо сейчас она едва могла подавить желание подтянуть повыше платье, обтягивающее грудь.
Роза подумала, не жалеет ли Витторио о своем внезапном порыве пригласить ее сюда. Видит ли он, как сильно она не соответствует окружающей обстановке?
Да, у нее костюм куртизанки, но сейчас она жалела, что не выбрала более дорогую ткань или более тонкий цвет. Что-то более классное, что не было бы таким дерзким и очевидным. Что-то, в чем была бы хоть капля приличия. Неужели Витторио не понимает, что ей не место здесь, среди всей этой роскоши и богатства?
Вот только в его взгляде совсем не было насмешки. Роза увидела в его глазах искру. Пламя. Жар.
— Ты говорила, что сделала этот костюм сама? — спросил он.
Если она не ошибается, его голос сейчас ниже на целую октаву.
— Да.
— Очень талантливо. Только не хватает одной вещи.
— Какой?
Но Витторио уже надевал ей маску. Роза совсем про нее забыла. И теперь он пригладил ее волосы, поправив маску так, чтобы она была по центру, затем расправил кружево вуали.
Она не шелохнулась, не попыталась его остановить и сделать это самостоятельно. Потому что нежное прикосновение его пальцев к ее коже и поглаживание ее волос вызывали такие приятные ощущения, что она, как загипнотизированная, стояла не дыша.
