Светлый паромщик Такамии (фик по omamori himari) - [17]
- Обещаю разобраться с формальностями за неделю и позаботиться о старике, - твердо пообещал мне мой новый вассал.
- Помощь нужна будет?
- Пожирателю трупов? - улыбнулся Кагетцуки. - Поверьте, милорд, я справлюсь.
На этом все формальности и завершились.
Обыскав чайную, мы нашли несколько интересных вещей, но ничего, что бы прояснило историю возникновения зомби. Сам старик не смог нам ничего сообщить - похоже, часть его памяти была заблокирована автором. Зато нашлось несколько слабых артефактов, подобных 'ничего особенного', но с гораздо меньшим по силе и площади эффектом. Они были вплетены в светильники по всему помещению. Было и несколько скрывающих магические всплески амулетов, расставленных по периметру здания.
Ситуация была не очень понятной - или Лизлет очень продуманно подошла к открытию своего заведения, или она сама служила кому-то сильному и непонятному.
Еще был вариант, казавшийся мне наиболее реальным - ей досталось уже готовое место. Вот только вопрос, что за сила заставила предыдущего реального хозяина его покинуть, беспокоил меня не меньше самого факта, что по городу ходит неучтенный сюжетом манги неизвестный маг.
Хотя у меня и была версия, откуда мог появиться образованный некромант с очень специфическим кеккей генкай, но она мне очень не нравилась. Однако свои домыслы я пока решил отложить, предоставив ситуации развиваться в соответствии с сюжетом.
Уже к вечеру мы наконец составили план дальнейших действий и разошлись по домам, не забыв запереть кафе и повесить табличку 'закрыто на ремонт'.
Кагетцуки пообещал обсудить ситуацию со своей командой, и, после уточнения численности желающих переселиться в город, вернуться мне с планом по их легализации, после чего сел в автобус, идущий в сторону предгорий.
Полночи сон не шел. Я ворочался, убирал одеяло, возвращал его на место, но ничего не помогало. Запоздалый откат от событий тяжелого и неприятного дня принес мне бессонницу и тревогу. Конечно, ситуация с демонами из предгорий вроде бы разрешилась лучшим из возможных образов, но гибель Лизлет, старик-зомби и перспектива встретиться с неизвестным некромантом сильно выбили меня из колеи.
Дверь моей комнаты скрипнула, я вздрогнул и положил руку на лежащий у изголовья меч. Мою готовность уйти в кувырок остановило сказанное на два знакомых голоса:
- Юто, стой. Мы к тебе.
В дверях моей спальни стояли змея и кошка. Они сочувственно посмотрели на мои метания, а потом подошли, легли по разные стороны от меня и молча обняли меня. Лежать так было тесно, но невероятно уютно. Их тепло помогло мне отрешиться от мрачных мыслей и я, наконец, заснул.
Часть 2. Крутой поворот
Глава 1
Еще через неделю Кагетцуки собрал нас в чайной, чтобы доложить о проделанной работе. За его спиной, тихо переговариваясь между собой, стоял десяток аякаси обоего пола.
- Милорд Юто, - начал он, - разреши представить тебе моих товарищей. - Они хотят переселиться в Такамию под твое покровительство.
Я внимательно посмотрел на демонов. Внешне подопечные змейки и пожирателя напоминали работяг с какого-нибудь завода. Мужчины и женщины от 20 до 40 лет, одетые просто и вразнобой. При этом вот в глазах у них светилась открытость и почти детская наивность. Им было интересно, они с любопытством оглядывались, норовили что-то пощупать, обменивались впечатлениями. И теперь все как один они глядели на меня.
- И вот это аякаси, ужас человечества? - подумал я.
Среди всех я особо отметил одного, одетого чуть приличнее остальных и с более цепким выражением глаз. Но сильнее всего его выделял характерный массивный нос. Он поймал мой взгляд, слегка поклонился и представился:
- Горбоносый. Можешь называть меня Синдзи, документы у меня на это имя.
В ответ я решил произнести небольшую речь:
- Итак, я надеюсь, что все вы запомнили базовые правила жизни в городе. На всякий случай, я повторю самое главное - на людей нападать запрещено. На магов и других аякаси - только в случае прямой агрессии в вашу сторону. В случае возникновения проблем - обращаетесь к вашим старшим. Если увидите незнакомых демонов - зовите Химари, она разберется. В остальном - добро пожаловать в мир людей!
Раздался одобрительный гул, в котором читалось 'это надо отметить'. Похоже, Кагетцуки провел хорошую разъяснительную работу в коллективе.
- Как вы решили устроиться? - спросил я пожирателя.
- Мы поселились пока в рабочем общежитии, деньги на первое время у нас есть. Несколько ребят и девчонок мне будут нужны здесь, а с остальными получилось удачно. Синдзи достались документы правильного парня, и мы можем открыть курьерскую службу. Бегаем по городу быстро, многое подмечаем, а особых талантов для этого не надо. Я в горбоносого верю, он справится.
После небольшой паузы Кагетцуки решил уточнить:
- Милорд Юто, вы одобряете наше решение?
- Отличная идея, ребята, - похвалил я их, и с удивлением заметил радость на лицах.
Было очень странно ощущать, что мои добрые слова приятны тем, на кого я вообще-то должен охотиться. Но, честно признаюсь, меня это ощущение очень грело. А совесть, шевельнувшаяся было при нахлынувших воспоминаниях о чашке, больше о себе знать особо не давала.
В этом Нижнем Новгороде все почти как у нас - но немного по-другому. Здесь можно встретить магов и ведьм, в старых домах живут разумные домовые, когда успешно, а когда не очень пытаются замаскироваться под людей самые разные разумные - привидения, оборотни, и другие существа, не поддающиеся формальной классификации и издевающиеся над ней. И приглядывает за всем этим мистическим бардаком могучий маг князь Мещерский. А помогают ему в том частный детектив Михаил Пожарский и команда его безбашенных подчиненных.
Если характер вдруг резко меняется — это обычно не к добру. Но чтоб настолько! Перемены приводят Настю не куда-нибудь, а в чужую вселенную, где есть непривычные боги и маги, и более привычные ненависть и надежда… А как же наш мир? Кажется, что в отличие от того, параллельного, он начисто лишён магии. Но если очень-очень хорошо поискать?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.