Светлые истории - [75]

Утром он встретился ей в коридоре и сказал, что в его сумасбродном отделе опять паника со сдачей работы, и что его вместе с машиной реквизировали встречать-провожать столичных гостей и переделывать в соответствии с их указаниями отчетные документы. Но все-таки пообещал минут на десять вырваться к ней на чай, — скорее всего, после обеда.

Представляя их разговор и продумывая свою короткую речь, она прождала Третьякова целый день, а он не пришел. Следовало полагать, что взволновавшая ее лесная прогулка самым естественным образом отменялась или, по крайней мере, откладывалась на неопределенный срок.

Шагая домой, Ирина вспомнила Димины слова о том, что все происходящее с людьми совершается наилучшим образом из возможного, в соответствии с нравственностью каждого человека. Все свои слова, которые она целый день для него придумывала, вылетели из ее головы.

Сердце укололо ее в семь часов вечера, за пять секунд до звонка домофона.

— Выходи, — сказал Дима, как будто она его ждала.

Держать человека у подъезда было не хорошо. Ирина нажала кнопку, открывая входную дверь.

Она встретила Диму в халате, и, судя по его глазам, ему не понравилась. Она не знала, что он себе про нее навыдумывал, но легко прочитала то, что он увидел: долговязую немолодую женщину с тонкой шеей, стрижкой под каре, тревожными глазами и без любимых мужчинами форм. Хорошо еще, что она не успела смыть с глаз тушь. Что бы с ним было, если бы вдобавок к халату он увидел ее не накрашенной?

Растерянность в мужских глазах была мимолетной, но Ира ее ему запомнила, и ей от этого с ним стало проще. Она больше не хотела морочить ему голову. Она даже решила одеть купальник, раз они едут купаться. Пусть Дима увидит ее фигуру. Его фантазии тогда пройдут сами собой.

Проехав десять километров по магистрали, они свернули на лесное шоссе с плавными поворотами. После шумной и страшной трассы сразу стало спокойно. Ира смотрела на ленту асфальта перед собой, на темные еловые леса и березовые заросли по обочинам, слушала ровный шум двигателя, шуршание шин и наслаждалась тем, что ее везут.

Через несколько километров шоссе вывело на поле и к богатой деревне с коттеджами вдоль узкой извилистой реки. Проехав мост, они поднялись на сосновый пригорок и свернули с асфальта на грунтовую аллею, пересекающую поля. Машина двигалась ровно и неспешно, позволяя рассмотреть красивые кусты и деревья вдоль дороги.

Дима сказал, что проселок идет вдоль речки, которую они только что переехали, и которая является излюбленном местом пикников горожан на колесах. Тому, что Ира тут не бывала, он искренно удивился.

— Мы не ездим на машине отдыхать, как вы, — захотелось ей объясниться. — У нас машина для дела.

Между тем дорога зашла в перелесок, пересекла ручей и поднялась по косогору на широкое поле, сзади за которым открылась расположенная у запруженного ручья деревня в одну улицу, только несколько домов в которой кричаще кичились размерами и этажами. А впереди, за березовым подлеском, звал к себе светлый сосновый лес с покачивающимися на ветру красно-желтыми стволами деревьев.

В лесу дорога пошла длинными волнами. Слегка укачивало. Закрыв глаза, можно было представить себя на море.

Дима рассказывал, куда ведут отвороты налево и направо. Ира слушала про пионерские лагеря, проданные частникам, про сколоченные из досок городки играющих в историю реконструкторов, про забор с одиноким коттеджем на берегу реки, про грибы и ягоды, которые Дима собирал здесь с женой, — ничего не запоминая. Она смотрела вокруг и не хотела ни запоминать, ни думать, а просто ехать и ехать по этому лесу и этим волнам, несущим безмятежный покой и радость жизни.

Дима как будто уловил ее настроение и спросил:

— Правда ведь, лес лечит?

Они проехали отворот на родник и отворот к речным лугам, на которых растет лесная клубника, отворот к деревне и отворот на древнее лесное кладбище, выехали на гравийную дорогу, на асфальт, переехали речку по мосту и опять съехали на проселок. Теперь с одной стороны был лес, а с другой, внизу, речка.

Голова Ирины от поворотов закружилась, и она спросила, куда они едут. Оказалось, они возвращаются другим берегом реки.

Обратный путь был более прямой и короткий, и менее живописный. Все отвороты вели к реке. Около нее стояли машины, кое-где вился дымок из мангала, но были и свободные стоянки, на которые можно было свернуть.

Они не сворачивали. Дима сказал, что речка, вдоль которой они ехали, красива лесами и лугами, а купаться в ней летом негде, — воды по колено.

Скоро они выехали на асфальт, подъехали к уже знакомой богатой деревне с пафосными коттеджами и шоссе, ненадолго выехали на него, и, проехав деревню, свернули на проселок в направлении к недалекой сосновой роще.

За рощей оказался песчаный карьер — круглое озеро размером не больше двухсот метров, с двумя заводями, заросшими камышом, и высоким обрывистым берегом со стороны рощи, с узкими пляжами под обрывами. На высоком берегу между соснами теснились машины и вились дымки, доносящие запах сгоревшего мяса до противоположного заросшего кустами низкого берега, куда они с Димой подъехали. За кустами был большой песочный пляж, занятый людьми наполовину. Оставив машину за кустами, они вышли на пляж и расположились у воды. Песок здесь был глубокий, проехать до воды было проблематично, хотя некоторые любители пытались: две колеи от колес упирались в развороченные до глины горы песка.