Светлое время ночи - [4]

Они успели – передняя левая лапа сергамены, раскроив воздух широко расставленными когтями, прошла через пустоту и опустилась на снег, который по-прежнему был чист и не изгажен кровью баронов Маш-Магарт. По подмигивающему серебристыми искорками боку сергамены прогулялся шипастый шарик боевого бича Шоши.

Не успел Вэль-Вира бросить свое тело вслед баронам, как снег утратил чистоту. Как мальчишки сжигают покрова тополиного пуха на городских улицах, так отголоски далекой Большой Работы распустили из центра трансформации молниеносно расширяющиеся круги Изменений, которые превратили снег в грязно-серые кристаллы без имени.

Сразу же вслед за этим по двору словно бы прошелся гигантский лемех, который нарезал промерзшую землю длинными дымящимися змеями.

Зверду сразу же оплели две таких змеи. Понимая, что ничем хорошим это обернуться не может, баронесса кое-как освободила одну руку и принялась лихорадочно расписывать незваных гостий Знаками Разобщения.

Для того, чтобы эта магия сработала, требовалось не меньше минуты. Зверда, увы, не была уверена в том, что судьба предоставит в ее распоряжение эту драгоценную пригоршню мгновений. В противном случае отмена приговора окажется всего лишь недолгой отсрочкой.

Вэль-Вира, очумевший от происходящего еще больше, чем бароны Маш-Магарт, с яростным рыком кромсал всеми четырьмя лапами эти неодухотворенные змееобразные псевдо-сущности, в которых проявляла себя Сила Южного замка.

Шоша, перехватив рукоять боевого бича двумя руками, нанес Вэль-Вире несколько расторопных ударов. Зверда обнаружила, что у нее все лицо залито густой пряной кровью сергамены.

Четыре семиконечных звезды проступили из мутнеющего воздуха в нескольких саженях от баронессы. «Да это же Лараф, шельмец!» – наконец сообразила она.

– Барон, соберитесь! – заорала Зверда. – Назад, гамэри-кан аруптах!

Как и следовало ожидать от Ларафа, Большая Работа, творимая его рукой-неумехой, походила на танец с саблями в исполнении жирных грютских евнухов.

Стена замка, которая находилась как раз за проявляющейся Дверью, быстро просветлилась и предстала в нежданном великолепии. Будто бы невидимый великан-кудесник протер копоть, подправил покосившиеся ряды кладки, заменил оплавленные каменные блоки на свежетесаные.

Несмотря на то, что ничего угрожающего собственно в этом побочном эффекте Ларафовых магических художеств вроде бы и не было, Зверде он особенно не понравился.

Поэтому когда мимо и почти сквозь нее пробежали четыре двухсаженных долдона с песьими головами и большими палицами, которыми некогда славились гэвенги Неназываемого замка, она немедленно зажмурилась.

Зверда помнила: при появлении призраков прошлого в ходе Большой Работы следует сделать вид, что ты их не заметил. Более того: надлежит изобразить, что ты их вообще заметить не можешь. Иначе призраки заметят тебя.

Знаки Разобщения наконец-то подействовали. Две земляных гадины рассыпались в мелкую серую пыль. Этого Зверда не увидела – глаза она по-прежнему предпочитала держать закрытыми – но почувствовала, поскольку колени ее теперь были погружены в кучу земляной трухи.

Освободившись, баронесса сразу же присела на корточки и осторожно приоткрыла один глаз.

Сергамена, изрядно обшарпанный змееживым бичом Шоши, теперь находился в противоположном углу двора. Он остервенело молотил лапами по воздуху. Похоже, Вэль-Вире выпало сражаться с каким-то одному ему видимым противником.

Шоша, как и Зверда, сидел на земле. В первое мгновение баронессе показалось, что когтям Вэль-Виры удалось разыскать путь к сердцу ее супруга и что Шоша мертв – столь статична и в то же время неестественна была его поза.

Однако тут она углядела затянутые в уродливые перчатки усохшей кожи человеческие кисти, которые, высовываясь прямо из-под земли, держали барона за ноги, за локти и за края одежды.

Звезды Большой Работы тем временем обрели материальность, сделались неотличимы от стальных и завращались, набирая обороты. Дверь открывалась и приглашала каждого смельчака попытать счастья в путешествии из одного паршивого места в другое, не менее паршивое место.

Дверь не просто приглашала. Она настаивала на своем приглашении: все четыре звезды, не меняя взаимного расположения, поплыли по направлению к Зверде.

Баронесса оценила, что нижняя стальная звезда, которая из-за бешеной скорости вращения выглядела теперь как сплошной диск, пройдется в аккурат по макушке Шоши.

Стена замка, которая проступила из прошлого в своей былой красе, заволоклась дрожащим, раскаленным воздухом. До Зверды донеслось громкое потрескивание перегретых магией камней. Да, ее предки некогда сокрушили Неназываемый замок именно так.

Но ей сейчас было не до припоминания семейных легенд. Надо было срочно спасать Шошу.

К счастью, руки существ, которые сейчас тянулись к барону из-под земли, не были крепче, чем у обычных шатунов-умертвий. То есть легко поддавались стали ее клинка.

Заходясь звериным хрипом от страха и злости, Зверда нарубила с два десятка этих новых щупалец Силы и успела выдернуть околдованного барона из-под надвигающейся Двери.

Вместо Шоши под мертвящие звезды Большой Работы попал очередной песиголовый молодчик с боевым молотом, которого вынесла из небытия круговерть трансформаций.