Светлое будущее - [8]
— Ерунда, — сказал он. — Руководящая идея у нас должна быть одна: как можно дольше оттянуть срок окончания работы над книгой, написать какую-нибудь муру, чтобы к нам не прицепились, обсудить, поблагодарить за ценные замечания, выторговать еще год на доработку. В общем, сделать все от нас зависящее, чтобы нас не сожрали эти подонки из АОН и ВПШ. На нас и так давно зубы точит вся провинция, все столичные кафедры, в общем — все те, кто не считает себя шестидесятником и элитой либерального марксизма, кокетничающего с Западом. Милый мой, дело оборачивается так, что не до жиру, быть бы живу. Как бы они нас не разбомбили по примеру погрома у социологов и историков.
— Не думаю, — сказал я. — Съезд вышел в нашу пользу. Смотри, все ведущие идеологические посты заняли паши люди.
— Это не играет роли. Они все равно будут действовать в силу обстоятельств, а не в силу личных симпатий и антипатий и прошлых отношений. А обстоятельства против нас. Наше время кончилось. По инерции еще, может быть, протянется год-два. Может быть, ты успеешь в членкоры проскочить. Дай Бог! Но путного ничего мы уже не сделаем. Да и на кой... нам рыпаться?
— Я тебя не понимаю. Есть же у нас совесть, долг. Должны же мы что-то делать.
— А что я говорю? Надо делать все, что в наших силах, чтобы ничего не делать.
— С такими настроениями делать книгу!..
— Если ты о книге, так эту муть я тебе левой ногой за полгода напишу. А я о ситуации. При чем тут книга? Надо о ситуации думать, а не о книге.
— Ситуация превосходная. Что о ней думать?
— Ты, как всегда, запаздываешь с оценками. Раньше это было в твою пользу, ибо отставание удерживало тебя в дружбе со сталинистами. Теперь не то время. Теперь мы катимся вниз. Берегись, теперь отставание будет действовать против тебя. Теперь надо немножко вперед забегать.
НАШИ ПАРАДОКСЫ
У Ленки с детства выработалась дурная привычка — мешать мне, когда я работаю. Она знает, что я на это сержусь и что сердиться мне нравится, и это ей правится. Такие минуты — самые приятные в моей жизни. Вот и сейчас она ходит у меня за спиной по кабинету. Тощая, длинная и ехидная. И читает стихи торжественным, как ей кажется, а па самом деле ужасно смешным голосом:
—Ну и семейка, — говорю я. — Отец ортодоксальный марксист, один из ведущих теоретиков коммунизма. А дети почти диссиденты.
— А ты не боись, — говорит Ленка. — Мы — щенки по сравнению с канарейкинским ублюдком.
Ублюдок — сын Канарейкина, студент философского факультета (отделения научного коммунизма, конечно), редкостный болван, но уже себе на уме, секретарь комсомольской организации курса.
— У него, — продолжает Ленка, — все записи Окуджавы, Галича и Высоцкого. Книги Оруэлла, Замятина, Солженицына. И «Континент». И «Из-под глыб». И «Третья волна». «ГУЛАГ» в двух экземплярах.
— Ничего себе, — говорю я. — Если узнают на факультете, влетит. За чтение «ГУЛАГа» сажают!
— Ничего ему не будет, — говорит Ленка. — У него позиция несокрушимая: врага надо знать досконально, чтобы с ним успешно бороться! Знаешь, какая у него тема диплома? Диссиденты на службе империализма. Во как!
— Чьи это стихи?
— Один наш мальчик написал.
— Вот что, — говорю я. — Я еще не Канарейкин. И прошу тебя, такую антисоветчину в дом не приноси. Читай дальше, чем там кончилось?
— Ой, опаздываю! Дочитаю потом! Пока! У меня ответственная репетиция.
СЮРПРИЗ
Это было еще до съезда. Позвонили из Отделения и попросили зайти по важному делу. Я вошел в кабинет, какой мне был указан. Там меня ждали три человека, принадлежность которых к известной организации не оставляла никаких сомнений. Один из них представился, показал удостоверение и тут же пододвинул мне толстую папку:
— Прошу вас, просмотрите сейчас эту рукопись хотя бы бегло и выскажите ваше мнение по поводу следующих интересующих нас вопросов: 1) каково отношение этой рукописи к нашей идеологии; 2) какова ее научная ценность; 3) какова возможная реакция на нее на Западе; 4) что целесообразно: воспрепятствовать публикации этой рукописи или допустить публикацию; 5) если допустить, в какой форме лучше это сделать.
Мне не раз приходилось выполнять такого рода работу, так что я нисколько не удивился, спокойно раскрыл папку и... остолбенел. На первой странице было следующее: «А.И. Зимин. Коммунизм. Идеология и реальность». Я в полной растерянности поднял глаза па своего собеседника.
— Да, — сказал он. — Это рукопись, вернее — фотокопия рукописи вашего сотрудника А.И. Зимина. Но вы не волнуйтесь. Мы пока в академию сообщать об этом факте не будем. Разумеется, если книга будет опубликована, то ход дела будет всецело зависеть от ваших коллег. Нас пока интересуют вопросы, о которых я говорил.
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
Мы публикуем полную расшифровку лекции философа, логика, социального мыслителя, профессора МГУ Александра Зиновьева, прочитанной 16 сентября 2005 года в клубе "Улица ОГИ" в рамках проекта “Публичные лекции “Полит.ру”.Александр Александрович Зиновьев – один из крупнейших отечественных мыслителей ХХ века, автор социальных бестселлеров "Зияющие высоты", "Homo Soveticus". Александр Зиновьев родился в 1922 году в Костромской области в многодетной крестьянской семье. В 1939 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Первый том настоящего собрания сочинений посвящен раннему периоду творчества писателя. В него вошло произведение, написанное в технике импрессионистского романа, — «Зеленая палочка», а также комедийная повесть «Сипович».
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.