Светлое будущее - [10]
— Но вы нам должны помочь.
— Я к вашим услугам. Что я должен делать?
— Нам представляется эффективным такой вариант...
Несколько дней я находился полностью во власти
книги Антона. Хотя я ее пролистал бегло, я успел увидеть в ней много. На эти темы мы говорили с ним десятки раз. Все в книге мне было уже знакомо. Но тут все это было собрано вместе и приведено в систему. И эффект получился ошеломляющий. Особенно сильное впечатление производит общий метод изложения. Антон не критикует марксизм и советский образ жизни в том духе, как это принято сейчас повсюду. Он принимает все как факт. Он даже наши крайние демагогические заявления принимает как истину. Он выглядит даже более ортодоксальным марксистом, чем я. Например, мы все ноем о развале сельского хозяйства, о повышении цен, о бесхозяйственности и т. п. А Антон принимает как истину заявление нашего руководства (он цитирует наши газеты) о том, что советское общество сейчас как никогда монолитно в социальном, политическом и идеологическом отношении; могущественно в экономическом плане. А излагает основы марксизма он просто блистательно. Четко, кратко, убедительно. И от этого становится нехорошо. Как будто с тебя сдирают кожу и ты превращаешься в сплошную рану. Ни до чего уже нельзя дотронуться безболезненно.
—В этом деле, — говорил мне товарищ Оттуда, — нас смущает одно. Мы прочитали книгу очень внимательно. Она нам показалась вполне марксистской. Но вместе с тем в ней есть что-то очень глубоко враждебное, а что именно, нам, неспециалистам, разобраться трудно. Вот мы вас и пригласили...
Знали бы они, что и мне в этом деле не так-то легко разобраться.
Я думал о чем угодно, только не о моральной стороне происшедшего. Такой стороны тут как будто бы и не было совсем.
АКАДЕМИК КАНАРЕЙКИН
Академик Канарейкин — фигура в нашей философии символическая. На философской арене он появился еще тогда, когда даже в Институте красной профессуры заявление, будто Сталин — философ, встречалось смехом. Канарейкин был одним из первых, кто признал Сталина не просто философом, но гениальным философом и классиком марксизма. За это Сталин предложил ему (и еще нескольким лицам тою же толка) сразу стать академиком. Прочие согласились, а Канарейкина сгубила чрезмерная честность и скромность. И он стал всего лишь членом-корреспондентом Академии наук, не имея ни кандидатской, ни докторской степени, не будучи даже доцентом. И потом ему почти тридцать лет пришлось расплачиваться за свою глупую совестливость: в академики его выбрали только после смерти Сталина. Став академиком, он ринулся наверстывать упущенное. За несколько лет он произнес по крайней мере тысячу слезливо-восторженных речей, завоевав заслуженную репутацию лирического марксиста и ведущего краснобая во всем социалистическом лагере, и поставил свою подпись под сотнями статей и книг, написанных для него подчиненными (по слухам, он вообще не научился писать). В конце пятидесятых годов его назначили директором нашего института, так что весь необыкновенный взлет советской философии в шестидесятые годы оказался связанным с его именем. Именно под его водительством проходило преодоление последствий «культа личности» в области философии.
Метод руководства Канарейкина заслуживает специального изучения. Ограничусь лишь очень кратким замечанием по этому поводу. Канарейкин всеми доступными ему средствами мешал нам работать, тормозил издание книг, печатание статей, защиты диссертаций, организацию и участие в конгрессах и т п. А мы делали все по-своему, как будто его не существовало. Причем, когда мы делали свое дело, он хвалил нас и включал сделанное в актив руководимого института. Заканчивали мы, например, книгу. Канарейкин забирал рукопись и говорил, что, пока он ее не прочтет, в печать не пустит. И тут же забывал о книге, поскольку был занят постоянно делами эпохального значения. Мы проводили книгу через все положенные инстанции, печатали и дарили ему экземпляр с благодарностями. Он со слезами благодарил, хвалил нас и тащился в ЦК, в Отделение, в горком или в какое-либо иное ответственное место запугивать угрозами ревизионизма, поносить отступников, исправлять ошибки. И дело шло своим чередом. И Канарейкин привык к тому, что все идет именно так, как он хочет, а хочет он в полном соответствии с руководящими установками. И на самом деле было так, ибо время было такое. Но это время ушло безвозвратно в прошлое. Канарейкин превратился во всеобщее посмешище. Скоро его снимут, переведя на какую-нибудь высокооплачиваемую должность для полнейшего бездействия.
Чуть ли не половина сочинений Канарейкина написана мною или под моим руководством. Так что, когда при мне Канарейкина поносят за примитивизм, невежество и глупость, мне бывает немного неприятно. Мне в таких случаях кажется, что окружающие понимающе поглядывают на меня. Хотя формально никто не знает о степени моего участия в трудах Канарейкина. Если и до-гадываются, то только по косвенным признакам: Канарейкин мне всегда покровительствовал. Я ухитрялся так готовить работы для него, что даже ему самому казалось, будто он сам все делал. Я даже выработал у себя специальный канареечный стиль, принципиально отличный от моего настоящего. Так что даже на электронных машинах невозможно будет установить мою причастность к сочинениям Канарейкина. Говорят, что по наличию такой способности к перевоплощению отбирались авторы сочинений Сталина. Они, естественно, ликвидированы. И поди установи их теперь. Так что отныне и на веки веков Сталин войдет в историю как автор многих работ, часть из которых является шедеврами марксистской литературы (что бы ни говорили сейчас о них). Так и Канарейкин. Наверняка издадут собрание его сочинений. И между прочим, это будут далеко не худшие тексты в марксистской литературе. А издадут ли мои сочинения? Намного ли мои собственные сочинения лучше моих же канарейкинских? А он обладает преимуществом возраста и приоритета. И даже его гнусная роль в становлении сталинизма в его пользу: он все равно фигура, пусть с отрицательным знаком. Потомки, читая его сочинения, будут удивляться. И будут иметь совершенно искаженное представление о нашем времени. И о нас, участниках его. А как же иначе, если даже мы, современники, с самого начала имеем принципиально искаженную картину нашей же собственной жизни. Мы рождены во лжи и зле. И войдем в них в историю. Мы даже правду лжем, а добро творим как зло.
Эту книгу с полным правом можно назвать введением в теорию современного западного общества (ее развитием стали труды «Глобальный человейник», «На пути к сверхобществу», «Логическая социология»). Исследование представляет собой применение разработанной автором книги логики и методологии социальной науки к исследованию феномена, который он характеризует как западнизм. Этим термином А.А. Зиновьев (1922–2006) обозначает не совокупность определенных стран, которые принято называть западными, а тот социальный строй, который сложился в них во второй половине ХХ века.
Александр Зиновьев - ученый, мыслитель, художник, поэт, автор пророческих "Зияющих высот", впервые опубликованных в Швейцарии в 1976 году. Этот "социологический", по словам писателя, роман, хлестко и беспощадно обличающий пороки советского общества, принес ему ошеломляющую, сенсационную известность. Яркая, искренняя, совершенно "особенная" книга, соединившая в себе и научный трактат, и незаурядное литературное произведение, почти сразу была переведена более чем на двадцать иностранных языков.
В книге рассматривается превращение общества «западоидов» (термин Зиновьева) в один глобальный «человейник». Как изменится жизнь людей, их жизненные установки, их взаимоотношения друг с другом и окружающим миром.Книга о будущем, в которой в первую очередь говорится не об изменении технического аспекта, а о изменении аспекта социального.
В книге выдающегося русского ученого, мыслителя А.А. Зиновьева (1922–2006) дано систематизированное изложение методологических и логических основ его социологической теории. В работе формулируются категории и принципы разработанной им методологии, обеспечивающей научную достоверность и логическую строгость социологических исследований, вводятся базовые понятия его социологии, выявляются законы функционирования и развития социальных объектов и социальных систем. На этой основе строятся теории двух реально возникших в современной истории направлений, типов эволюции человечества – теория коммунизма и теория западнизма.
Зиновьев Александр Александрович — известный русский литератор и философ, в недавнем прошлом диссидент, многие годы проживший на Западе, издавший там ряд книг, в которых подверг жесткой критике советский режим: «Зияющие высоты», «Коммунизм как реальность», «Кризис коммунизма», «Русская судьба», «Русский эксперимент». Там же в 70-е годы вышла и его книга о Сталине. Где автор повествует о своем, личном «сложном отношении» к великому вождю. Кратко ее содержание и смысл можно определить как «любовь-ненависть».
Мы публикуем полную расшифровку лекции философа, логика, социального мыслителя, профессора МГУ Александра Зиновьева, прочитанной 16 сентября 2005 года в клубе "Улица ОГИ" в рамках проекта “Публичные лекции “Полит.ру”.Александр Александрович Зиновьев – один из крупнейших отечественных мыслителей ХХ века, автор социальных бестселлеров "Зияющие высоты", "Homo Soveticus". Александр Зиновьев родился в 1922 году в Костромской области в многодетной крестьянской семье. В 1939 году поступил в московский Институт философии, литературы и истории.
Такого Быкова вы читать не привыкли: современная проза с оттенком мистики, фантастики и исторического эксперимента. Сборник, написанный в лучших традициях Стивена Кинга («Зеленая миля», «Сердца в Атлантиде»), рассказывает истории за гранью: вот скромный учитель из Новосибирской области борется с сектой, вербующей и похищающей детей; вот комиссар победившей в будущем Республики собирает Жалобную книгу из рассказов людей, приговоренных к смерти; вот американец с множественным расстройством личности находит свою возлюбленную — с аналогичным заболеванием. Новые рассказы Дмитрия Быкова сопровождаются переизданием маленького романа «Икс», посвященного тайне Шолохова.
«Сто лет минус пять» отметил в 2019 году журнал «Октябрь», и под таким названием выходит номер стихов и прозы ведущих современных авторов – изысканная антология малой формы. Сколько копий сломано в спорах о том, что такое современный роман. Но вот весомый повод поломать голову над тайной современного рассказа, который на поверку оказывается перформансом, поэмой, былью, ворожбой, поступком, исповедью современности, вмещающими жизнь в объеме романа. Перед вами коллекция визитных карточек писателей, получивших широкое признание и в то же время постоянно умеющих удивить новым поворотом творчества.
Марк и Карен Брейкстоуны – практически идеальная семья. Он – успешный финансист. Она – интеллектуалка – отказалась от карьеры ради дочери. У них есть и солидный счет в банке, и роскошная нью-йоркская квартира. Они ни в чем себе не отказывают. И обожают свою единственную дочь Хизер, которую не только они, но и окружающие считают совершенством. Это красивая, умная и добрая девочка. Но вдруг на идиллическом горизонте возникает пугающая тень. Что общего может быть между ангелом с Манхэттена и уголовником из Нью-Джерси? Как они вообще могли встретиться? Захватывающая история с непредсказуемой развязкой – и одновременно жесткая насмешка над штампами массового сознания: культом успеха, вульгарной социологией и доморощенным психоанализом.
Эндрю живет в небольшой квартире в Лондоне и работает в муниципалитете, в отделе регистрации смертей. Мало того что работа специфическая, Эндрю еще приходится изо дня в день поддерживать среди коллег миф о своей якобы успешной жизни. При приеме на работу он, не расслышав вопроса, ответил «да» вместо «нет», когда его спросили, женат ли он. С годами Эндрю создал целый вымышленный мир, где у него есть особняк, любимая жена и двое детей. Ситуация осложняется, когда в отдел Эндрю приходит новая сотрудница Пегги.
Сборник «Мышиные песни» — итог размышлений о том о сем, где герои — юродивые, неформалы, библиотекари, недоучившиеся студенты — ищут себя в цветущей сложности жизни.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..