Светлая печаль Авы Лавендер - [70]
– Мне эта шляпка никогда не нравилась, – рассуждала Пьерет.
– А ты мне больше нравилась, когда была птицей, – ответила Эмильен, и все четверо рассмеялись.
Эмильен вынырнула из забытья. В темноте она с трудом различала в спальне размытые очертания: выгоревшая свадебная фотография, стоящая на прикроватной тумбочке, розовое кресло с прилипшей сбоку кошачьей шерстью и сидящий в кресле мужчина с прекрасным, как и прежде, лицом.
– Никто из нас не помнит, как играть в безик, – сказал Рене.
– Наверное, ты имеешь в виду пинокль. – Эмильен потянула за металлический шнурок лампы у кровати, и по комнате разлился мягкий свет.
– Разве?
– Думаю, да. – Эмильен поднялась с постели и тряхнула своими темными волосами, распустив узел, который она больше не будет носить на затылке. Взяв Рене под руку, она легонько сжала его ладонь своими молодыми подвижными пальцами.
– Нам бы очень хотелось, чтобы ты сыграла что-нибудь на клавесине, – сказал он, выводя ее из комнаты.
– Правда? Что ж, думаю, это было бы чудесно.
Я выглянула в коридор и удивилась тому, что он пуст. Я ведь отчетливо слышала кого-то. Я вышла за дверь своей комнаты на цыпочках, каждый шаг отдавался длинным жалобным скрипом. Остановившись, я прислушалась к ночным звукам нашего дома: механическому урчанию спящего у меня под кроватью кота, мягкому шелесту длинной шерсти на лапах Труве, когда он бегает во сне. Слышался отдаленный гул холодильника внизу, мамино тихое дыхание из спальни в конце коридора.
Из-под двери бабушкиной комнаты лился мягкий свет. Я направилась туда. Медленно повернула дверную ручку. Зажмурившись от света, я увидела Эмильен под одеялом на кровати с четырьмя столбиками. Глаза закрыты, белые волосы разметались по подушкам, губы чуть приоткрыты, будто она собиралась что-то сказать.
Наклонившись, я прижала лицо к ее лицу и решила не дышать, пока не почувствую ее дыхание на своей щеке. С трудом выдержав несколько секунд, я наконец выдохнула и прислонилась лбом к ее холодной щеке.
Со времен Фатимы Инес на третьем этаже нашего дома никто не жил. Поговаривали, что там была ее комната и что ее призрак никого туда не допускает. Что стояло за этими выдумками, я узнала, когда нетвердыми шагами зашла в комнату. Приветствовал меня вовсе не призрак Фатимы Инес.
На стропилах сидели птицы, и каждая с любопытством поворачивала голову в мою сторону, пока я шла мимо обветшалой кровати с балдахином, туалетного столика, лошади-качалки. Вдоль балок были гнезда, пол – в помете. Они переговаривались между собой на понятном им одним языке. Я оглядела этих странных птиц с большими, как у черной вороны, туловищами и маленькими, как у белого голубя, головками, отметив, что никогда раньше таких не видела. Ни в небе над домом. Ни на деревьях в саду. Ни в передней комнате у Натаниэля Сорроуза. Это были птицы Фатимы Инес – потомки тех голубей, которые вылетели из вольеров и произвели потомство с местными воронами. Почему-то они оказались более живучими, чем остальные птицы из нашей округи. От этого я как-то воспряла духом.
Когда я отворила дверь и ступила на шаткую вдовью дорожку, птицы смолкли. Мне открылся весь Сиэтл – он светился под горсткой звезд. Полная луна бросала на землю мерцающий серебром свет. Босые ноги обжигало холодом, и я взглянула вниз на соседнее здание.
Дом Мэриголд Пай стоял пустынный и заброшенный. Мэриголд нашли в одной из комнат второго этажа; она была похожа на Спящую красавицу размером с кита, а по подушке были рассыпаны засохшие крошки печенья. Пробудившись наконец ото сна, Мэриголд (которая худеть не собиралась) примкнула к бродячему цирку, который как раз проезжал Сиэтл. Остаток жизни она провела в качестве полюбившейся многими ярмарочной «Толстушки» в шатре, где с ней выступали «Человек-игольница» и Эррол, мальчик с копытами. Она часто присылала мне из поездок открытки. Позже, по случаю своей смерти, Мэриголд отписала мне дневник Натаниэля – его обнаружили в саду в ночь нападения. Много лет я не могла его открыть и еще дольше – прочитать.
Фиолетовые цветы на высоких ножках постепенно заполонили двор. Сейчас, в декабре, медово-сладкий аромат лаванды наконец стал достаточно стойким, чтобы скрыть ужасную вонь гниющих в доме птиц. Все, что осталось от Натаниэля Сорроуза, – это поле фиолетовых цветов, черная отметина на тротуаре и горький привкус во рту при немногочисленных упоминаниях его имени.
В Вершинный переулок завернула машина, которая заехала на подъездную дорожку дома Куперов. Из нее вышли две фигуры. Крупная, несомненно, принадлежала Зебу Куперу, значит, другая – Роуи.
Я улыбнулась против своей воли. Я улыбнулась, отбросив опасения и возражения, разочарования в любви прошлого и будущего, потому что Роуи вернулся. То, что он мне писал, оказалось правдой. Неожиданно изнурительный груз после нападения сошел с моих плеч, когда я вспомнила еще одну его фразу.
Тебе не обязательно нести его одной.
– Теперь-то все хорошо? Да?
Я обернулась и увидела двигающийся среди птиц полупрозрачный силуэт. На нем была зеленая накидка с капюшоном, которая когда-то скрывала от любопытных соседей густые брови и потрескавшиеся губы; та самая накидка, которой я прикрывала крылья.
Потомственная ведьма Нор Блекберн хочет одного – жить непримечательной жизнью обычного подростка на небольшом туманном острове у побережья штата Вашингтон. Но когда в местном книжном магазине появляется загадочный «Каталог оккультных услуг», написанный ее пропавшей матерью, Нор понимает, что ей еще только предстоит столкнуться лицом к лицу со своим самым большим страхом.
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
После смерти своей лучшей подруги Ингрид Кейтлин растеряна и не представляет, как пережить боль утраты. Она отгородилась от родных и друзей и с трудом понимает, как ей возвращаться в школу в новом учебном году. Но однажды Кейтлин находит под своей кроватью тайный дневник Ингрид, в котором та делилась переживаниями и чувствами в борьбе с тяжелой депрессией.
Аристотель – замкнутый подросток, брат которого сидит в тюрьме, а отец до сих пор не может забыть войну. Данте – умный и начитанный парень с отличным чувством юмора и необычным взглядом на мир. Однажды встретившись, Аристотель и Данте понимают, что совсем друг на друга не похожи, однако их общение быстро перерастает в настоящую дружбу. Благодаря этой дружбе они находят ответы на сложные вопросы, которые раньше казались им непостижимыми загадками Вселенной, и наконец осознают, кто они на самом деле.
Вскоре после самоубийства отца шестнадцатилетний Аарон Сото безуспешно пытается вновь обрести счастье. Горе и шрам в виде смайлика на запястье не дают ему забыть о случившемся. Несмотря на поддержку девушки и матери, боль не отпускает. И только благодаря Томасу, новому другу, внутри у Аарона что-то меняется. Однако он быстро понимает, что испытывает к Томасу не просто дружеские чувства. Тогда Аарон решается на крайние меры: он обращается в институт Летео, который специализируется на новой революционной технологии подавления памяти.
Однажды ночью сотрудники Отдела Смерти звонят Матео Торресу и Руфусу Эметерио, чтобы сообщить им плохие новости: сегодня они умрут. Матео и Руфус не знакомы, но оба по разным причинам ищут себе друга, с которым проведут Последний день. К счастью, специально для этого есть приложение «Последний друг», которое помогает им встретиться и вместе прожить целую жизнь за один день. Вдохновляющая и душераздирающая, очаровательная и жуткая, эта книга напоминает о том, что нет жизни без смерти, любви без потери и что даже за один день можно изменить свой мир.