Свет утренней звезды - [116]

— Потому и ушла, — вздохнул Икарий. — Потому что сложно запретить любить своему сердцу. Однажды она поймет это, вернется, и простит тебя.

— Она никогда не простит меня, — бессильно опустился на трон, сжав гудевшую голову руками.

Внезапно внутри меня что-то дрогнуло, а затем привычный зуд заставил буквально вскочить с места.

— Что? — тревожно воскликнул Икарий, глядя на то, как я, бросившись вперед, хватаю меч Антариона.

— Зов эктрали! — улыбнулся я, раскаляя клинок и ступая на проложенный путь. — Это она. Моя Эя.

* * *

Я прислушивалась к своему гулко бьющемуся сердцу, отсчитывая мгновения, как падающие в зеркальные лужи последние капли дождя. Я чувствовала его спиной. Знала, что он движется бесшумно, чтобы не спугнуть меня, но отчего-то ощущала каждый его шаг, отдающий легкой вибрацией в воздухе и в моем теле.

Теплые губы еле слышно коснулись моей макушки.

— Ма эя, — хриплый, топкий голос опутал меня своим дурманом. — Где же ты была так долго, моя Эя?

Сжав руки в кулаки, чтобы не видно было, как дрожат мои пальцы, я выдохнула и медленно повернулась. Он смотрел на меня, целуя взглядом — у меня горели губы, лоб, щеки от его практически осязаемого прикосновения, а потом скользнул вниз по моей фигуре и замер.

— Эя… — ошеломленно выдохнул Ярл, и медленно вытянул руку, накрывая такой большой и сильной ладонью мой живот. Малыш, словно почувствовав прикосновение отца, радостно толкнулся ножкой, и Ярл, гулко сглотнув, поднял на меня свои сияющие глаза. — Эя… Ты… Мой сын… — растерянно улыбаясь прошептал он. — Ма аккантэ…

Неспешно отстранившись, я отошла в сторону.

— Знаешь, это удивительно, — разжав кулак, положила в его раскрытую ладонь сверкающий синий камень. — Вероятно, там, где все началось, там и должно закончиться.

— Что!? — повертев в руке эктраль, Ярл нахмурился, сделав в мою сторону едва заметный шаг. — Ты что задумала, синеглазая?

— Нет, мой солнцеликий бог, я слишком хорошо помню, каким быстрым и стремительным ты умеешь быть. Не двигайся, Ярл, иначе я так и не успею сказать тебе то, что должна.

— Эя, не делай глупостей, — его глаза вспыхнули серебром и оплавились жидкой ртутью. — Иди ко мне, ма солле, — прошептал он так вкрадчиво, что у меня мурашки по спине побежали.

— Зачем? — горько усмехнулась я. — Что изменится, высший? Я перестану быть для тебя жалкой рабыней, или ненавистной нарийкой, единственной, которую ты не смог уничтожить?

Ярл вскинулся, как от пощечины.

— Нарийкой… — по его щекам пробежала волна судороги, и лицо стало серее дождливого неба.

— Да, Ярл Эллер. Нарийкой! Мне кажется, в глубине души ты всегда это знал. Но тебе ведь так удобно было не видеть правду. Я — наследная тэйра мира синего солнца, Эя Лорелин Аурелия Нарийская. Не хочешь свернуть мне шею, Солнцеликий?

— Нет, Эя, — мрачно ответил Ярл. — Я никогда не желал тебе зла… Разве ты не знаешь? — он дернулся мне навстречу и замер, заметив, что я разомкнула линии сумрака, уйдя в них наполовину.

— Правда? — сыронизировала я. — И когда же ты успел стать таким жалостливым, Ярл? Может, когда приказал истребить мой народ? Или может когда твои воины перерезали горло моей сестре, и убивали мою мать и отца? Или тогда, когда ты пытался уничтожить Нарию?

Он повинно опустил голову.

— Я ошибся.

— Вот так просто? Ошибся!? — мне захотелось его ударить. Со всей силы. Так чтобы у самой рука заболела. — Ты уничтожил целый мир! Ты приказал убить всех, кто был мне дорог, и кого я любила! Ты хоть понимаешь, что ты наделал?

Ярл жестко провел ладонью по лицу, словно стирал с него прилипшие грязь и пот.

— Я знаю, мне нет оправдания и прощения, но поверь, я еще могу все исправить.

От его слов захотелось реветь навзрыд.

— Нет, Ярл, уже не можешь.

— Эя, пожалуйста, иди ко мне. Маленькая моя… — мягко попросил он, протягивая мне руку. — Не надо.

— Тебе страшно, повелитель? — не знаю, откуда я брала силы сказать ему все это, потому что желание поддаться на его уговоры, подойти и утонуть в его крепких объятиях было просто невыносимым.

Ярл вздрогнул, прерывисто выдохнул и ровно произнес. — Страшно. Я боюсь за тебя, Эя.

— Вот видишь, всемогущий бог и у тебя есть своя эррагарда, — слезы навернулись на глаза, и я еще немного сдвинулась в сумрак, опасаясь, что Ярл может успеть меня достать. — Я ведь обещала, что однажды я ее найду. Выходит, что я твоя слабость, Ярл?

Харр поднял на меня свои невозможные глаза, тоскливо всматриваясь в мое лицо. — Ты права, Эя. Ты моя единственная слабость, — тихо и как-то обреченно произнес он.

— Значит, у меня получится заставить тебя страдать и умирать от боли, и почувствовать на собственной шкуре все, что чувствую я, — я рассмеялась зло и отрывисто, словно это была не я, а жестокий демон, сидящий у меня внутри.

— Не делай этого, Эя. Месть не приносит удовлетворения, лишь еще больше опустошает. Я не знал тогда… Но знаю теперь. Я все исправлю.

— Как!? — я начала хохотать, словно безумная. Я и есть безумная. То, что я собиралась сделать, было чистым безумием. И я падала в него, как в пропасть, раскинув руки и отдавшись на милость закона притяжения. — В силах ли ты, высший, зажечь потухшие звезды Нарии? В силах ли ты, эорд, вернуть жизни тех, что отнял? В силах ли ты, Ярл, усмирить живущую в моем сердце боль?