Свет утренней звезды - [114]

— Что я должен буду сделать?

— Как только родится ребенок, заберешь его у Уны и передашь магам. Когда разделаюсь с Харром, пришлю за тобой, а до этого момента не высовывайся.

— Хорошо, — тяжело вздохнул Тай.

— Молодец, — похлопал его по плечу Ормант.

Дальше они стали говорить о каких-то документах, Тай начал доставать из стола бумаги, а я в ужасе смотрела на них и не могла поверить, неужели эти два сильных здоровых мужчины действительно способны убить беззащитного младенца только за то, что он является ребенком их врага!?

Я вышла из кабинета и побрела в свою комнату, не выходя из сумрака. Мой мир снова рушился. Это был какой-то злой рок. Я думала, что у меня будет дом и семья, что пройдет время, и я снова буду счастлива, я думала, что я, наконец, обрела покой, а вместо этого я и мой сын стали разменной монетой в чужой игре.

Чувство безысходного отчаяния снова возвращалось в мою душу, оно сжало мое сердце в тиски боли и страха, не давая опомниться или вздохнуть. Я снова не знала, куда мне идти, что мне делать? Мне не было места ни на Арзарии, ни на Тэоне. Мне нигде не было места. Куда бы я ни пошла со своим сыном, мы всегда будем предметом раздора. Ррайд будет искать способ уничтожить нас, чтобы добраться до Ярла, а он будет уничтожать всех, кто попытается это сделать. А самое страшное, я не знала, как выбраться из того каменного мешка, в который я сама себя затащила.

Усевшись на кровать, закрыв лицо руками, я расплакалась. Малыш зашевелился, видимо чувствуя мое состояние, и я по привычке успокаивающе положила на живот руку. Синяя татуировка на запястье бросилась в глаза, напомнив мне про эктраль. Что мне там говорил Каан? Почувствуй сердцем? Я плохо представляла, что должна делать, плюс находилась в состоянии паники, поэтому, когда стала пробовать, у меня сразу ничего не получилось. Я вытягивала руку, представляла себе синий камень на ладони и… ничего.

Несколько часов бесцельных попыток довели меня до того, что у меня мелко тряслось все тело, и кровь пульсировала в голове так, словно по ней стучали тысячи маленьких молоточков.

Так отвратительно я чувствовала себя только в тот день, когда Оддегира напала на Нарию. Воспоминания возникли в моей памяти уродливыми картинами, заставляя вновь и вновь окунаться в пережитый ужас. Я вспомнила Ярла, выпивающего энергию моего мира, себя, вышедшую из сумрака и дергающую его смертоносный меч, камень, таинственным образом появившийся в моей ладони и древнюю силу, внезапно заструившуюся по моей крови.

Татуировка на руке ярко вспыхнула, озарив темноту комнату бесконечно-синим цветом. Эктраль каким-то невероятным образом снова заработала. Я стала припоминать, какие испытывала ощущения у Озер Жизни, когда она напитывалась силой. Закрыв глаза, я вымела из своей головы все мысли, убрала из своего сердца все чувства. Не осталось ни боли, ни страха, ни сожалений, ни воспоминаний — только льющаяся, бесконечным живым потоком в моей крови, магия. Магия несущая меня к свету, сквозь мрак и тьму, сквозь преграды и стены, сквозь время и пространство.

Я открыла глаза и не поверила тому, что вижу. Мне казалось, я сплю, и не могу проснуться. Передо мной простиралось Озеро Жизни, окруженное расколотыми Камнями Судьбы, поросшими мхом и густой высокой травой. Вокруг ласково шелестел лес, отовсюду доносились голоса птиц, жужжание насекомых. Налетел ветер, игриво подняв вверх пряди моих волос, где-то в глубине чащи сиротливо аукнула кукушка, по траве прополз огромный жук, и по моей щеке скатилась слеза, когда, подняв голову к безоблачному небу, я увидела свою сияющую звезду.

Я стояла на Нарии. На моей горячо любимой, прекрасной, разрушенной Нарии. Ладонь обожгло холодом, и я с удивлением обнаружила в ней искрящийся квадратный камень. Эктраль закончила свою миссию. Очевидно, там, где все это началось, там должно и закончиться. По небу пробежала легкая тень, а затем из пустоты пространства стали появляться красные клочья тумана.

— Ну, вот и все, — отвернувшись, чтобы не видеть того, кто сейчас появиться за моей спиной, я, смахнув слезы, приготовилась к последнему и самому тяжелому разговору в своей жизни.

* * *

Если бы я знал, что ночь, которую я посчитал переломным моментом в наших с Эей отношениях, к утру обернется жутким кошмаром, я наверное не уснул бы совсем. Болван, почему я решил, что что-то изменилось? Зачем снял с нее и браслет, и кольцо? Как мог быть таким неосторожным? Желание смотреть в ее глаза и видеть там свою душу затуманило мой разум, лишило рассудка. Она так трогательно и искренне просила, так ласково смотрела на меня… Я поддался ее чарам, попался на крючок, как глупый глок, заприметивший в мутной воде пляшущего мотыля. Идиот, Эгла, какой же я идиот!

Не понял, почему проснулся — мне показалось, что почувствовал сильный толчок в грудь, открыл глаза, и увидел, что ее нет рядом. Я даже представить себе не мог, что это, оказывается, так жутко: проснуться однажды и осознать, что ее нет. Пока не появился Аэр, я еще надеялся, что она где-то во дворце, а когда заглянул в его лицо, ледяной холод сковал сердце, поселившись в нем тупой, ноющей болью.