Свет небесный - [11]

Вырастает селение на пустыре

из тумана, приветствуя юное утро.

* * *

Ты мне снишься...

Не видя, не глядя,

вскинув руки, к тебе я бегу...

Ты отходишь —

волос твои пряди

я ловлю и поймать не могу.

Стал я выглядеть старше годами

без тебя — молодой, золотой...

Я бегу за твоими следами,

лучезарной пленён красотой,

и тебе лишь букеты из лилий

прямо в руки бросаю:

лови!..

Принимаю весенние ливни

за напевы и ласки любви!

* * *

Я с криком проснулся:

во мраке ночном

за окнами гулко

шарахался гром.

И молнии мчались

за кем-то вдогон,

а пол колебался

под собственный стон.

Наружу я выбежал —

город исчез,

как будто бы занавес

рухнул с небес...

* * *

Словно в платье балетное

разнаряжена лебедь, —

и приходит рассветное

время в ласковый трепет.

Лебедь крылья разбросила,

замедляя движенье...

В светлом зеркале озера —

твоё отраженье.

И восторг, и отчаянье

без тебя, златокудрой.

Словно парус, отчалила

ты в осеннее утро.

* * *

Всё равно, по чьей вине —

срок разлуки долог.

Одиночество во мне

ноет, как осколок.

Блеск зрачков и смуглых щёк,

локон вьётся круто,

и натянут свитерок

прямо вмиг как будто.

Но, прощай, прости, забудь...

Вновь тебя, ревнуя,

где-нибудь, когда-нибудь

с кем-нибудь сравню я...

Память, замыкая круг,

будто ненароком

обожжёт касаньем рук,

позабытым током...

* * *

Себя один в тиши

я воздухом врачую.

А надо мной — стрижи:

«Ну, здравствуйте!» — кричу я.

И каждый лёгок, лих, —

привольно на свободе.

Я счастлив, что у них

уже птенцы в полёте.

Машу им вслед рукой:

Счастливый путь, стрижата!

И песней молодой

вся облачность объята.

* * *

Вспыхивают нехотя зарницы

над уральским гребнем Откликным.

Хвойный лес как будто бы дымится,

тянет ветром — северным, сквозным...

Пахнет можжевельником... Темнеют

травы луга... Чмокает вода...

На дороге — лужи лишь чернеют,

всюду — ни единого следа.

И совсем разжижена, размыта

станция Кувалжиха дождём.

Молнии... И ухает сердито

где-то под Воздвиженкою гром.

* * *

Тобой любуюсь я, —

сквозная, продувная, —

ты осень не моя,

ты осень проходная.

Другая мне мила —

огниста, рыжевата,

что по тропе мела

листву — сплошное злато.

Мне, видно, чудодей

прислал её на счастье.

И злата золотей

ты шла по ней, глазаста.

Замедлен листопад, —

успеешь, мир побелишь...

И ярок ещё сад

благодаря тебе лишь.

Такое не забыть,

как первое свиданье.

Дано мне век любить

её неувяданье.

* * *

Снег в предгорьях, на хребтах Урала

и в заречном глинистом логу.

Полыхают ветки краснотала

на миасском низком берегу.

Холодно, безоблачно, бесстрастно —

приутихли даже ветряки.

Но среди сугробов так прекрасно

неозябшее лицо реки.

Но упорно двигается наледь, —

в ширь, в длину — велик её оплот.

До весны упрячет воды заметь

снежная и синий-синий лёд...

И с рекой прощаюсь я на мысе,

хлёсткий ветер по лицу сечёт.

Но весёлой согреваюсь мыслью,

что и подо льдом вода течёт.

* * *

Вдоль опушки рощи,

около скирды

вьются по пороше

свежие следы.

Разбираю почерк:

зайчик — прыг да скок,

косачей цепочка,

птичий бисерок.

Кружево и вышивка

гладью и крестом...

Вот виляла мышка

маленьким хвостом.

Чудо что творится!

Будто школьный класс

пачкает страницы —

кто во что горазд!

* * *

Сидят и не враждуют меж собой

серьёзные орлы, смешные совы,

сработанные резчика рукой —

кудесника с ухватками Бажова.

Хозяин улыбается, строча

свои стихи, над ними воспаряя.

А рядом, несравненна и свежа,

струится песня дерева живая...

Так и живёт он — весь в цветах, в мечтах

и чудодейных любопытных птицах!

Крик петуха и крик небесных птах

мне слышен на любых его страницах...

* * *

У всех такое впечатленье,

что у весны нехватка сил:

знобит её, но отопленье

котельщик Мира не включил.

И снег мешает в даль всмотреться,

дом ближний еле различим.

Одно желание — согреться,

и мы скорей в дома спешим.

И вновь серебряная хвоя

стучится в стылое стекло...

А на морозе бродят двое,

им — тепло...

* * *

Не верю

непогодью затяжному...

А вот и вышел

по весне из дому, —

и рядом клён,

в объятиях зарниц,

был полон

малых неприметных птиц.

Пичуги, поднапрягшие усилья,

за пол-минуты прекратили гам,

отщебетали, расправляя крылья,

и разлетелись по своим делам.

Они ведь из крылатого все рода, —

судачили, наверно, про апрель...

И надо же —

улучшилась погода,

и звонкая взметнулась в небо трель.

Отпечатано с оригинал-макета заказчика в издательстве «Челябинский Дом печати». Формат 70 х 90¹/₃₂. Печать офсетная. Усл. п. л. 6,96. Тираж 1000 экз. Заказ 3247.

454080 Челябинск, Свердловский пр-т, 60.