Свет и тени - [52]

— Ты обедал? — спросил он Бену.

— Нет, я не голоден, мне не хочется есть.

— Ну, как это так! — сказал Хорлал и пошел в комнату матери. — Мама, пришел Бену, его нужно накормить.

Старуха обрадовалась и принялась стряпать. Хорлал умылся, переоделся и вернулся к Бену. Откашлявшись, он несколько неуверенно положил руку на плечо юноши и сказал:

— Бену, так не годится. Нельзя ссориться с отцом и уходить из дома.

Бену быстро вскочил с лежанки.

— Если вам неудобно меня принять, я пойду к Шотишу! — выкрикнул он, намереваясь уйти.

— Не сердись, — мягко сказал Хорлал. — Пойдем поедим.

— Нет, я есть не буду.

Выходя из комнаты, Бену столкнулся с матерью Хорлала, которая несла гостю блюдо с обедом, предназначавшимся для сына.

— Ты куда, сынок? — спросила она.

— Я очень занят, мне надо идти.

— Разве так можно! Нельзя уходить, не покушав.

Она взяла его за руки, насильно усадила и расстелила перед ним листья для обеда.

Бену сердился и ничего не ел. Завязался легкий спор.

Неожиданно у дверей остановился экипаж. В комнату вошел швейцар, а за ним, громко топая, появился сам Одхорлал. Бену побледнел. Мать Хорлала ушла в свою комнату.

Одхорлал подошел к Хорлалу и дрожащим от гнева голосом проговорил:

— Я так и думал! Ротиканто меня уверял, но я не верил, что у тебя были такие цели. Ты думал подчинить себе Бену и превратить его в игрушку в своих руках, но я этого не допущу. Похищать мальчика! Я подам на тебя жалобу в полицию и не успокоюсь, пока не упрячу тебя в тюрьму… Вставай! Быстрее! — приказал он Бену.

Бену, не говоря ни слова, поплелся за отцом.

В тот вечер Хорлал не мог есть.

IX

В это время торговая фирма, в которой служил Хорлал, стала скупать по деревням в большом количестве рис. Поэтому Хорлалу приходилось каждую субботу с первым утренним поездом выезжать в район, имея на руках семь — восемь тысяч рупий. В одном из населенных пунктов района была открыта контора, производившая расчеты с оптовыми продавцами. Хорлал приезжал туда, просматривал расписки и счетные книги, подводил недельный баланс и там хранил деньги, предназначавшиеся для расходов на будущей неделе. При нем состояли два сторожа.

В конторе стали поговаривать, что Хорлал работает без залога. Но управляющий взял всю ответственность на себя.

— От Хорлала не требуется никакого залога, — заявил он.

Работа началась в месяце магх, и были все основания предполагать, что она затянется до месяца чойтро[70]. Хорлал был теперь особенно занят; он часто приходил домой очень поздно. Возвратившись однажды со службы, он узнал, что Бену снова приходил к ним. Мать ухаживала за ним и угощала его. Поговорив с юношей, старушка прониклась к нему еще большей нежностью.

— У них ведь дома матери нет, потому мальчик и тянется к нам. Я к нему отношусь, как к твоему младшему брату, как к своему родному сыну. Видя такую заботу, мальчик приходит просто для того, чтобы назвать меня мамой, — сказала она и утерла глаза краем сари.

Юноша приходил несколько раз, и наконец Хорлалу удалось встретиться с ним. Бену ожидал его в тот день. Они разговаривали до поздней ночи.

Бену рассказал:

— Отец стал себя так вести, что я больше не могу оставаться дома. Особенно теперь, когда я узнал, что он собирается жениться. Роти-бабу уже ищет ему невесту — без него теперь в доме ничего не делается. Раньше, если я немного задерживался, отец беспокоился, а теперь я могу пропадать несколько дней — ему это приносит только облегчение. Если я уйду, он только обрадуется, потому что сейчас он думает лишь о своей будущей женитьбе. А если отец женится, я не смогу больше жить дома. Вы должны помочь мне найти выход из этого положения. Я хочу быть самостоятельным человеком.

Хорлал чувствовал и нежность и боль. Мысль о том, что в трудную минуту Бену пришел именно к нему, к своему бывшему учителю, вызывала у него и радость и страдание. Но что мог сделать для юноши его учитель?

— При всех обостоятельствах мне нужно поехать в Англию учиться на адвоката. Иного выхода нет, — говорил Бену.

— Разве Одхор-бабу позволит тебе уехать?

— Если я уеду, ему станет намного легче. Но вот с деньгами дело обстоит хуже. Нелегко будет получить от него деньги для жизни за границей. Придется прибегнуть к хитрости.

Хорлал улыбнулся, видя такую житейскую опытность Бену.

— Хитрость? — спросил он. — Какую?

— Я займу деньги под долговую расписку. А когда кредитор подаст на меня жалобу, отец меня пожалеет и выплатит долг. А я на эти деньги уеду в Англию. Когда я уже буду за границей, он не сможет не посылать мне денег.

— Да, но кто даст тебе в долг?

— А вы разве не можете?

Пораженный, Хорлал переспросил:

— Я?!

Больше он ничего не сказал.

— А почему бы не вы? Ведь сторож принес вам сегодня столько денег в сумке!

Хорлал засмеялся:

— Деньги принадлежат мне так же, как принадлежит мне и сторож.

Он попытался втолковать Бену суть своей работы:

— Эти деньги только на одну ночь находят приют в доме бедняка, а утром они расходятся по разным направлениям.

— А ваш начальник не может дать мне денег взаймы? Я уплатил бы большие проценты.

— Если бы твой отец внес залог, то он по моей просьбе, наверно, дал бы.

— Если бы отец внес залог, то почему бы ему вообще не дать денег? — возразил Бену.