Свет и тени - [24]

Сегодня Гирибала решила прибегнуть к хитрости. Внезапно она устремила взгляд вдаль и громко закричала:

— Шорно, подожди меня, я сейчас приду!

Читатель может подумать, что эта фраза относилась к какой-нибудь подруге, шедшей поодаль, но читательницы легко догадаются, что там никого не было. Тот, кому предназначались эти слова, находился рядом.

Но, увы, эта хитрость в отношении слепого человека не удалась. Шошибушон не то чтобы не слышал слов девочки, он просто не понял их значения. Он думал, что девочка действительно хочет играть, а у него не было времени заниматься с ней, потому что в тот день он тоже искал острые стрелы для некоторых сердец. Но как стрелы, пущенные маленькой рукой девочки, не попали по назначению, так не достигли цели и стрелы ученого человека, — читатели уже знают об этом.

У сливовых косточек есть преимущество: когда их бросают одну за другой, то, даже если четыре упадут мимо, пятая все же найдет цель. Но сколь воображаемой ни была бы Шорно, оставаться на месте уже нельзя, когда крикнешь ей: «Я иду!» Если стоять на месте, у людей, естественно, возникнет подозрение относительно существования Шорно. Поэтому, когда прием не удался, Гирибале пришлось немедленно уйти. Тем не менее по ее походке нельзя было заметить той радости, которая естественна при искреннем желании встретиться с подругой. Девочка как будто старалась, не оглядываясь, почувствовать, идет ли кто-нибудь за ней или нет. Когда же поняла, что сзади никого нет, она, все еще надеясь на что-то, обернулась и, ничего не увидев, в отчаянии и досаде разорвала на мелкие кусочки растрепанный учебник и выбросила его на дорогу, а вместе с ним и последнюю надежду.

Если бы Гирибала могла вернуть Шошибушону все знания, полученные от него, она швырнула бы их ему под окно так же, как сливовые косточки. Девочка твердо решила, что перед тем, как снова встретиться с Шошибушоном, она забудет все, чему он ее научил. Он будет ее спрашивать, а она не сможет ответить ни на один вопрос. Ни на один, ни на один! Тогда он почувствует!..

Глаза Гирибалы наполнились слезами. Мысль о том, как расстроится Шошибушон, когда узнает, что она все забыла, несколько успокоила ее измученное сердце, но, подумав о будущем несчастной Гирибалы, ставшей невеждой по вине Шошибушона, она преисполнилась жалости к самой себе.

По небу плыли облака; в сезон дождей такие облака можно видеть каждый день.

Спрятавшись за деревом у края дороги, Гирибала плакала от обиды. Сколько девочек ежедневно проливают такие беспричинные слезы! В них нет ничего примечательного.

VI

Для читателей не тайна, почему юридические изыскания и ораторские упражнения Шошибушона оказались напрасными: жалоба, поданная на имя судьи, неожиданно была взята обратно. Хоркумар был назначен почетным судьей своего района. Теперь, надев грязный чапкан[38] и замасленный тюрбан, он часто отправлялся в суд, не забывая, однако, подойти и поклониться сахибам.

Через несколько дней над черной толстой книгой Шошибушона стало сбываться проклятие Гирибалы: она была переселена в темный угол и, преданная забвению, покрылась слоем пыли. Но где же Гирибала, где та девочка, которая обрадовалась бы такому пренебрежению к книге?

В тот день, когда Шошибушон закрыл свод законов, он наконец заметил, что Гирибала исчезла. Постепенно он воскресил в памяти историю этих нескольких дней. Он вспомнил, как однажды солнечным утром Гирибала принесла в сари еще влажные от дождя цветы бакуль, а он даже не взглянул на нее и продолжал читать.

Она вначале растерялась, но потом вытащила иголку с ниткой и, склонив голову, стала сооружать гирлянду, нанизывая один цветок за другим. Делала она это очень медленно, но наконец все-таки кончила. Был уже вечер, Гирибале пора было идти домой, а Шошибушон все еще не мог оторваться от книги. Опечаленная девочка положила гирлянду на тахту и вышла. Юноша догадался, что с каждым днем ее самолюбие страдало все больше, поэтому она перестала даже заходить к нему и лишь иногда проходила по дороге мимо его дома. Наконец она совсем перестала появляться; с тех пор прошло уже несколько дней. Самолюбие девочки не могло выдержать столь длительного испытания.

Шошибушон глубоко вздохнул и как потерянный прислонился к стене. Теперь, когда не было его маленькой ученицы, у него пропал всякий интерес к чтению. Он брал книгу, прочитывал две — три страницы и клал ее на место; начинал писать, но, поминутно вздрагивая, смотрел на дорогу, словно ждал кого-то, и бросал начатое.

Шошибушон испуганно подумал, не заболела ли Гирибала. Осторожно наведя справки, он узнал, что беспокоился напрасно: Гирибале теперь нельзя выходить из дому — скоро ее свадьба.

Утром, на следующий день после того, как она разорвала учебник и выбросила его на грязную деревенскую дорогу, Гирибала торопливо вышла из дому, завернув в край сари сласти. Не спавший всю ночь из-за жары Хоркумар с самого рассвета сидел во дворе обнаженный до пояса и курил.

— Ты куда? — спросил он Гири.

— К Шоши-даде.

— Нечего ходить к Шоши-даде, иди в дом.

Он принялся ругать ее: взрослая девица, скоро пора переселяться к свекру, а стыда не знает!