Свет грядущих дней - [117]

– Узнайте ее имя и адрес, – сказала она, обращаясь к гестаповцу. – Возможно, я ей еще отомщу.

Гестаповцы рассмеялись.

– Вы обе – польские свиньи, – сказал один из них. – Что, черт возьми, ты можешь ей сделать?

Девушки развернулись и зашагали прочь. Дети у них за спиной подстрекательски закричали:

– Надо было зубы ей выбить за то, что она назвала вас еврейками.

– Она старуха седая, – ответила им Реня. – А я уважаю старость.

* * *

Ту ночь они провели у доброжелательной немки, знакомой Сары. Она сказала: будь это в ее силах, она обязательно помогла бы спасти их товарищей, и старалась успокоить Реню после драматического дневного происшествия. Реня не могла дождаться встречи с Болком, чтобы рассказать ему, что они невольно навлекли на него неприятности.

В пять утра назначенного дня, когда город еще спал, она села в трамвай и направилась к месту встречи с деньгами, полученными в Варшаве. Прождала час. Болк не появлялся.

Поначалу она удивлялась. Потом стала сердиться, чертовски сердиться[759]. Он должен понимать, как опасно для нее торчать на одном месте, разве можно заставлять ее так долго ждать? Когда прошло два часа, она решила, что это слишком опасно, и ушла. Но что теперь? Нужно было искать кого-то другого, кто мог бы проникнуть в лагерь и кто умеет в нем ориентироваться.

Прошло несколько дней, Реня, прекрасно знавшая на своем трагическом опыте, что в этом чудовищном мире каждая минута может иметь роковое значение, места себе не находила.

И вдруг, прямо там, в доме немки, – явление, словно выплывшее из сновидений.

Сара!

Радость Рени была безмерной, ошеломляющей.

Сестра тут же рассказала историю своего спасения: она оделась как гойка, один знакомый милиционер подкупил охранников, и она улизнула в арийскую зону. И теперь, когда у нее есть «коридор» для побега, ей нужно найти место, где можно было бы спрятать несколько человек. Сара пообещала товарищам, что сделает все, чтобы их вызволить[760].

Она вернулась в лагерь в тот же день. Нельзя было терять ни секунды.

Тем временем Рене надо было отвезти Ильзу в Варшаву и устроить ее там на арийской стороне. А после этого сообразить, где обосноваться самой.

* * *

Из Катовице в Варшаву. Билеты были куплены. У Ильзы и Рени имелись паспорта и проездные документы для пересечения границы, находившейся в двух часах езды. Поскольку их поддельные документы происходили из одного и того же источника в Варшаве, девушки сели в разные вагоны. Реня напоминала себе, как успешно ей удалось в свое время перевезти через границу Ривку Москович, и молилась, чтобы на сей раз все было так же.

В четверть первого ночи они подъехали к пропускному пункту. Реня видела прохаживавшихся на перроне военных, готовившихся войти в вагон. Ильза ехала в одном из первых вагонов, ее будут проверять первой. Реня ждала, со сдержанным оптимизмом повторяя себе: это же столько раз срабатывало прежде.

Но ожидание затягивалось. Почему так долго? Что-то не так? Обычно проверка билетов и паспортов занимает меньше времени. Или у нее просто разыгралось воображение? Наконец дверь в ее вагон открылась. Реня отдала свой паспорт и остальные документы, как делала это бессчетное число раз.

Проверяющие внимательно изучили ее документы.

– Они такие же, как в предыдущем вагоне, – сказал один из них.

Сердце Рени на миг замерло, потом бешено заколотилось. Она ничего не сказала, как всегда притворившись, что не понимает по-немецки.

Они всё не возвращали ей документы.

По-немецки, очень строго ей велели собрать вещи и следовать за ними.

Она сделала вид, что не поняла.

Какой-то вежливый попутчик перевел.

Реня смело посмотрела прямо в глаза военному, между тем как в голове у нее в тот же самый момент вертелось: это конец.

Реня сконцентрировалась. Ночь. Повсюду жандармы. Как можно незаметнее она открыла сумку, достала бумажку с адресами, сунула ее в рот и целиком проглотила. Сбросила пачку денег. Ее немецкие документы с отпечатками пальцев и еще несколько варшавских адресов были зашиты в пояс для чулок, избавиться от них на глазах у людей никак не возможно.

Ее отвели в помещение таможни. Там она увидела Ильзу в окружении жандармов.

Реню спросили, знакома ли ей эта женщина.

– Нет.

Лицо Ильзы вспыхнуло. В ее взгляде явно читалось: «Вот мы и в руках палачей».

Реню отвели в маленькое помещение для обысков. «Толстая немка-полицейская, носом изрыгавшая хрипы, как ведьма», ждала там, чтобы провести обыск. Она ощупала одежду Рени – жакет, блузку, юбку, ножом вспорола швы. Реня постаралась не отпрянуть, когда нож прошел близко к коже, слишком близко.

И наконец эта тетка нашла их, Ренины документы и адреса, в поясе для чулок.

Реня попыталась воззвать к ее милосердию:

– Прошу вас!

Никакого ответа.

Она сняла часы и предложила их женщине при условии, что та уничтожит документы.

– Нет.

Немка отвела Реню обратно в большой зал и не только выложила найденные документы и адреса, но и доложила о попытке подкупа.

Жандармы окружили девушек и стали смеяться. Кто они? И что с ними делать?

Реня была босиком. Ее туфли раскурочили, жакет распороли, сумку изрезали на куски. Она видела, что проткнули даже тюбик с пастой – видимо, искали какие-то вещества, – разбили зеркальце, разобрали часы. Осмотрели все.