И чертов принц, кажется, знал это не хуже меня. У нас с ним, если задуматься, вообще взгляды на многие вещи совпадали чаще, чем следовало бы.
— Хорошо, — сквозь зубы выдохнула я. — Я поговорю с мамой. Но, Третий, послушай. Мы не выживем, если отцом будут считать тебя.
Его Высочество выразительно прикусил губу и наконец-то улегся на бок, подперев голову рукой. Вторая ладонь упрямо вернулась на мой живот — пока ничем особо не примечательный.
— Из всех бастардов моего короля-отца сейчас жив только Рино, — недовольно сообщил принц. — Ее Величество, разумеется, пыталась разобраться и с ним, но семейство его покойной матери оказалось достаточно могущественным, чтобы прятать Рино до тех пор, пока он не стал незаменимой фигурой при дворе. Наверное, он даже согласился бы прикрыть тебя — если бы это потребовалось годом раньше. Но сейчас Рино прочно и безнадежно женат и не поступится доверием Миры. Ни за что. А сказать ей правду… знаешь, я в жизни не встречал человека, который врал и играл бы хуже, чем она. Да и что прикажешь делать, когда ребенок родится? Мы с Рино слишком мало похожи даже для сводных братьев.
Что правда, то правда. Массивный, смуглый, насквозь прокуренный королевский асессор и аристократически изящный, безупречно держащийся, светловолосый Третий становились похожи только в одном случае: если нужно было сделать рожу кирпичом и изобразить Очень Важную Шишку. Да и то — таким сходством вполне могут обладать и близкие друзья, и просто люди одной профессии.
— Кроме того, — невозмутимо продолжал принц, — о моем трогательно безнадежном романе с не слишком высокородной девушкой с дурными манерами, всклокоченной головой и мальчишеским видом в народе уже ходят если не легенды, то анекдоты — точно. Все, как ты заказывала. Я не готов поручиться, что в таких условиях абсолютно все вдруг возьмут и поверят, что ты беременна не от меня.
Я подавилась смешком.
Легенд я не заказывала, но стать героиней народных анекдотов — это точно моя судьба! Да и героини народных легенд обычно заканчивают не очень…
— Я думаю, пока лучше не делать официальных заявлений, — сказал Третий и снова поцеловал меня — на этот раз в нос. Выглядел Его Высочество почему-то крайне умиленным. — От твоей мамы, впрочем, скрывать правду не стоит. Сдается мне, я и так сполна получу все то, что уважаемая госпожа посулила, узнав, что охота на ее обожаемую дочь ведется из-за меня. Не в моих интересах ухудшать свою участь лишними тайнами.
Я поперхнулась и тоже перевернулась набок. Третий подначивающе улыбался.
Вряд ли, конечно, после долгих лет тесного общения с Рино его можно было смутить тем, что способна сообщить скромная иринейская целительница любовнику своей единственной дочери, но…
— Ты ей так и не сказал, кто ты?
— Я побоялся, что в таком случае мне посулят что-нибудь еще более ужасающее, — чистосердечно признался принц.
— Прекрасно, — обреченно выдохнула я и рухнула обратно на подушку. — Кажется, ты решил все проблемы разом. Мама убьет нас обоих, и ни о каком бастарде беспокоиться не придется, а вопрос о заговоре отпадет сам собой.
— Пока что, — резко посерьезнев, сказал Его Высочество, — имеет смысл беспокоиться о тебе одной. Это несколько проще.
— Да куда уж проще, — пробурчала я. — Это же не тебе через пару-тройку часов придется объяснять маме, почему ты даже не помнишь имени того, кто сделал ее бабушкой!
— Через пару дней — запомнишь, — тепло улыбнувшись, посулил принц, и это, пожалуй, было куда страшнее того, что могла насулить любая иринейская целительница достаточной квалификации. — А Темера с его заговором… — тут в его речи образовалась пауза. Рино наверняка воспользовался бы ею, чтобы объяснить, куда он намерен затолкать графу его заговор и сколько раз провернуть, но Его Высочество благородно придержал подробности при себе. — Предоставь мне, хорошо?
— Забирай со всеми потрохами, — пробурчала я — и все-таки уткнулась носом ему в плечо. — Впрочем, нет, печенку мне оставь — я ее выгрызу… Третий, а как тебя все-таки зовут?
— Дориан Риндвист ди Ариэни, — равнодушно отозвался он.
— Дориан, — повторила я. Принц молча кивнул. — А что, если ликвидировать меня захочет не только Темер, но и Его Величество?
Это был нечестный вопрос. Несправедливый.
Чего я могла от него ожидать? Он всего лишь третий принц. Ему нечего противопоставить собственному отцу. Да и любая попытка что-либо противопоставить — лишний повод для смуты, за который придворные акулы вцепятся всеми зубами, плавниками и хвостом. Его Высочество воспитывали, чтобы служить стране, а не шкурным интересам.
Будь это не мои шкурные интересы, пожалуй, я бы даже попыталась его простить.
— Я приложу все усилия, чтобы ему не захотелось, — неестественно ровным голосом пообещал принц.
Я молча кивнула. Вряд ли следовало ожидать большего.
Я буду жить. Мы будем жить.
Это уже дорогого стоило.