Свеча мертвеца - [51]

И, наверное, если бы Третий не пытался так яростно защищать меня, я и то была бы в большей безопасности. А сейчас… я слишком хорошо понимала, какой план действий диктует королевское чувство долга.

За моей спиной не стоят города, деревни, производства и рудники. Я не приношу выгоды. Очередной безымянный бастард точно не стоит того, чтобы потом всю жизнь охранять одну безродную дуреху и подставлять под удар несвоевременно привязавшегося к ней третьего наследника престола, который однозначно будет должен жениться снова — и, разумеется, не на мне.

На месте короля Ирейи я бы просто умыла руки и позволила заговорщикам сделать все самим. В моей жизни начался обратный отсчет. Я должна придумать, как исчезнуть, пока еще не поздно.

Сын короля хмурился, придерживая меня поперек живота, не позволяя отодвинуться, — очень собственническим, очень властным жестом. Сумрачные тени разрисовывали его лицо траурным макияжем, лишний раз подчеркивая усталые глаза, впалые щеки и упрямо сжатые губы. Ему не шло.

А еще, в отличие от одной иринейской шалопайки, легкомысленно отмахнувшейся от возможности внеплановой беременности, Третий относился к печальным перспективам куда ответственнее. Оттого, вероятно, и не спал — последние дня три, если не больше.

На фотографиях в прессе он всегда вежливо улыбался и неизменно был центром всеобщего внимания — светлый, необъяснимо обаятельный человек в угольно-черном мундире ирейского двора. Ни на одной из них не показывались темные круги под глазами и обреченное напряжение во взгляде, не говоря уж об измятом воротнике — и неизменной цепочке с простеньким серебряным кольцом.

Кажется, эту его сторону не было позволено видеть никому — кроме разве что Миры и Рино. А теперь — и мне.

— О чем задумалась? — тихо спросил принц, покрепче прижимая меня к себе.

Рука была теплой. Сам принц — горячим. А одеяло, похоже, обреталось где-то за пределами кровати. Лучшего момента для объятий и придумать было нельзя, но малодушно прятаться от реальности носом в высокопоставленную подмышку я не стала.

Надеюсь, у меня еще будет время об этом пожалеть.

— О болотных огоньках, — честно призналась я.

Он приподнял голову над подушкой, вопросительно заломив бровь.

— В древних иринейских сказках их называют свечами мертвецов, — нехотя пояснила я. Мне самой шуточка уже не казалась забавной, но, раз уж ляпнула, придется объяснять. — «Кэнвилл корф». «Кэнвилл» переводится как «свеча», а «корф»… — я осеклась и вжалась затылком в подушку.

Нависший надо мной Безымянный принц медленно выдохнул, с заметным усилием расслабил перекошенное в бессильно-злобной гримасе лицо и — в продолжение неудачной шуточки — нежно поцеловал меня в лоб, как покойницу. Бессменная цепочка мазнула меня по кончику носа.

«Кэнвилл — корф».

— Я еще не знаю, что мне придется сделать, — тихим, но почему-то очень грозным голосом сказал Третий, не спеша убраться в сторону, — но я тебя не отдам. Никому.

Я с выражением собственного лица воевать не стала — так и уставилась на него с нескрываемым скептицизмом. Я не сомневалась: если Его Величество попросит — отдаст как миленький.

— Проще всего было бы заявить, что ребенок не твой, — я пожала плечами. — Объявить отцом кого-нибудь из проклятых, но не высокопоставленных. Наверняка же среди бастардов вашей династии числится не один только Рино? — И уже по одному натужно нейтральному выражению его лица поняла: даже если и есть кто-то, кроме асессора, Его Высочество не согласен. Категорически. — Третий, очнись! Стоит тебе объявить об отцовстве — и я труп! Ты же чертов принц! Да один только граф ри Кавини из шкуры вон вылезет, чтобы отомстить тебе за навязанную жену! При таком раскладе проще сразу навестить ведьму!

Его Высочество и глазом не моргнул.

— Я бы предложил решать проблемы по мере их поступления, — старательно придерживаясь доброжелательно-ровного тона, сказал он. — Для начала было бы неплохо пройти обследование. К сегодняшнему утру госпожа Гирджилл как раз прибудет в посольство, чтобы навестить леди Джиллиан. Уверен, ты захочешь с ней увидеться.

Кажется, я побледнела слишком заметно, потому что по-прежнему нависающий надо мной принц едва справился с ехидной усмешкой, но все равно продолжил:

— Я не вижу смысла скрывать что-либо от твоей матери. Она вправе знать… да и узнает так или иначе — через пару-тройку дней, когда проклятие войдет в силу. А тебе не помешает консультация грамотного специалиста. Все-таки условия зачатия были не самыми подходящими. Да и образ жизни, подозреваю, тоже.

С этим поспорить было трудно.

— Вариант с ведьмой ты даже не рассматриваешь?

— А ты? — тихо спросил Его Высочество.

Я не выдержала и отвела взгляд.

Черт побери, да это был бы практически идеальный выход! Избавиться от ребенка, пока мое имя еще помнят хотя бы близкие друзья и родственники — и мало ли, чего там забыли случайные знакомые? С кем не бывает? Его Высочество сохранил бы свою бесценную репутацию сказочно-идеального мужчины, я — свою бесценную шкуру, Его Величество — свои бесценные нервные клетки…

Только, положа руку на сердце, — я не смогу убить еще и этого ребенка. Просто не смогу.