— Я могу внести лидар в список закупок, — предложил Джок.
— Ага, и я полгода буду его ждать?! — возмутилась я. — Ты как себе представляешь работу диспетчера без единого исправного…
Мой прочувствованный монолог на тему тяжелой доли «воздушных дирижеров» прервал злорадный писк лидара. К космопорту, руша все мои наивные надежды, приближался планетолет.
— Все равно вноси, — постановила я, нацепляя наушники. — Если что — поставим на место дублирующего, тот точно сдох.
Джок кивнул и быстро смылся, пока я не вспомнила что-нибудь еще. Но я и так была поглощена работой.
Мы ожидали, что комиссия по расследованию происшествия прилетит на ржавом казенном корыте, — а к «Северу» уверенно приближался юркий «таракан», и его позывные и номер борта совпадали с заявленными в полетном листе. Мне пришлось спешно корректировать автоматически рассчитанную траекторию, но выделить и согласовать положенный коридор я все-таки успела.
«Таракан» — маленькое скоростное судно, столь неблагозвучно прозванное из-за овальной формы корпуса и двух лазерных пушек, в полетном режиме прячущихся под обшивкой и при необходимости выдвигающиеся над рубкой на манер усов, — шустро выскочил из зоны низкой облачности и, выписав положенную спираль, приземлился на полосу для планетарного транспорта. Полоса торможения, по большому счету, ему не требовалась — он бы и в обычную ячейку сел без особых проблем, — но порядок есть порядок.
— Первый рукав, — сообщила я в микрофон.
— Вас понял, первый рукав, — коротко отозвался пилот и порулил в указанном направлении.
Я на всякий случай проследила его траекторию и только потом позволила себе задуматься: а какого, собственно, черта вместо стандартного пассажирского судна сюда прилетел «таракан», да еще не разоруженный, как утверждает навигационная программа? Что ж это за «ласточка» тут рухнула? Ничего умного в голову не приходило, и я, пожав плечами, отправила в центр сообщение о благополучном прибытии борта.
Нужно было морально подготовиться к неприятному разговору, но сейчас, когда в любой момент в КДП могли войти следователи или проверяющие, отворачиваться от мониторов явно не стоило. Я решила ограничиться дыхательной гимнастикой, но быстро бросила это занятие: «ласточка» все еще фонила остаточной магией, и глубокие вздохи неизменно заканчивались чихом.
— …а тут у нас командно-диспетчерский пункт, — донесся из коридора нервный голос господина Брингейля. Я подобралась и поправила наушники, но все равно отлично расслышала приближающиеся шаги. — Кейли, у следователя к тебе несколько вопросов. Переговори, я пока послежу.
Я согласно кивнула. Допуска у господина Брингейля не было — он все-таки начальник смены, а не космодиспетчер, — но проверяющим знать это совершенно не обязательно. На время расследования космопорт все равно закрыт.
— Кейли Кэнвилл? — тут же поинтересовался незнакомый мужской голос.
Я освободила место, передала господину Брингейлю наушники — и только тогда обернулась.
В выправке следователя проскальзывало что-то такое неуловимо вымуштрованное и деревянное, что первой моей ассоциацией было однозначное: «Армейский сухарь». И выражение лица характерное: челюсти плотно сжаты, подбородок упрямо выпячен, глаза сурово прищурены — как будто, если вдруг выяснится, что я не Кейли Кэнвилл, немедленно прозвучит команда упасть-отжаться, и повторяться она будет до тех пор, пока искомый диспетчер не материализуется по стойке «смирно» в нужной комнате.
Обманчиво-строгий мундир насыщенного темно-синего цвета, отсутствие погон и желания тыкать мне в лицо документами я рассмотрела позже. Королевский спецкорпус — да в нашем научно-исследовательском захолустье?
К счастью, широкую спину, длинные ноги и поразительно идущий ему темно-русый армейский «ежик» я разглядела еще позже. Это было настолько вау, что от немедленной потери достоинства меня спас только вовремя вломившийся в КДП пилот, на ходу одергивающий мешковатую форму.
Я взяла себя в руки и даже вежливо улыбнулась.
— Да, это я.
— Что с вашим дублирующим лидаром? — сухо поинтересовался следователь, не удосужившись представиться. Моя улыбка, естественно, осталась без ответа.
— Неисправен, — честно ответила я, невольно подстраиваясь под его рублено-короткий стиль общения. — Подлежит замене.
Следователь поджал губы, сделавшись еще суровее. Кажется, от двух нарядов вне очереди нас с господином Бригейлем отделяли только те три секунды, которые требовались «сухарю» для набора воздуха в легкие.
— Во сколько «ласточка» появилась на ваших приборах? — встрял пилот.
Я неуверенно перевела на него взгляд. Ему-то какое дело?
Но следователь молчал, явно не возражая против участия пилота в допросе, так что пришлось сознаваться:
— Лидар ее не засек. Запрос аварийной посадки производился устно, около половины двенадцатого.
Тут следователь с пилотом взяли паузу, чтобы многозначительно переглянуться. Кажется, они и впрямь работали вместе, причем уже очень и очень давно.
— Но вы сразу начали расчет траектории, — обличительно заявил пилот, — и массу определили верно, хотя в запросе не был назван ни тип судна, ни его модификация.
