Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918 - [43]
В штабе морского флота предложения комиссии по вопросам береговой обороны восприняли как стремление обеспечить прежде всего безопасность Гельсингфорса, в то время как сами они считали, что Свеаборг должен обеспечить защиту столицы империи с моря и служить базой флота. Русские стремились создать единую систему обороны и усилить свое влияние в Финляндии. В Свеаборге все названия сохранились на шведском языке, что порождало трудности в общении и в повседневной деятельности. Военное министерство решило избавиться от этого наследия и распорядилось переименовать все названия на территории крепости в русскоязычные. Во исполнение этого распоряжения приказом Финляндского военного округа с 16 (28) марта 1891 г. расположенные перед Свеаборгом острова стали носить русские названия>{276}.
Свеаборг. Фрагмент русской топографической карты 1902 г. с обозначением переименованных на русский лад островов
Начальник штаба Петербургского военного округа генерал М.А. Кантакузин летом 1891 г. поручил коменданту Свеаборга дать оценку стратегического значения крепости. Гончаров снова выделил морскую составляющую в функциональном предназначении Свеаборга. Крепость всегда надежно защищала ведущие в Гельсингфорс фарватеры, и даже самые крупные корабли российского флота могли укрыться под ее защитой. В настоящее время ее боеготовность ослабла вследствие отсутствия современных орудий, размещенных на всех направлениях огня и способных противостоять современным броненосным кораблям противника. Крепость плохо прикрыта с тыла. Оборона недостаточно эшелонирована в глубину. В районе Сандхамна необходимо усилить минные заграждения. Требуется и усиление артиллерии на острове Друмсэ. Гончаров также отметил стратегическое значение островов Стура Мяльо и Тора Мяльо. Он считал, что и Дегерэ необходимо включить в общую структуру крепости. Кантакузин вновь затронул этот вопрос в ноябре 1892 г., попросив коменданта подготовить более детальные предложения по развитию крепости. В своем ответе Гончаров сослался на представленные ранее предложения. Он считал необходимым для укрепления обороны Гельсингфорса осуществить фортификацию острова Мелкэ. Мелкэ был аванпостом на подходе к городу, на нем размещалась минная база, и для его обороны требовались батареи полевых орудий и протяженные минные заграждения вокруг всего острова>{277}.
Командующий военным округом генерал-губернатор Ф.Л. Гейден в письме комиссии по береговой обороне высказался в пользу завершения строительства минной базы на острове Мелкэ. А для обороны минной базы он считал целесообразным разместить крупнокалиберные орудия на острове Друмсэ. Только так можно обеспечить установку минных заграждений и успешную защиту огнем с фланга фронта главной крепости. Одновременно обеспечивалась бы защита Гельсингфорса, его порта и причалов от угрозы артобстрела с северо-западного направления. Но для укрепления острова Мелкэ полевых орудий и небольшого количества пехоты было недостаточно. На острове надо разместить батареи тяжелых орудий, способные отражать бомбардировки корабельных пушек противника. В связи с этим письмом 30 ноября 1894 г. была образована комиссия во главе с генерал-адъютантом Обручевым с задачей усиления Свеаборга и изыскания необходимых для этого средств. Комиссия изучила вопрос о возможностях Свеаборга обеспечить защиту Гельсингфорса. Она согласилась с мнениями Гейдена и коменданта крепости об отсутствии у Свеаборга таких возможностей. Особо требовалось усилить тыл, в частности построив батареи для тяжелых орудий на островах Друмсэ и Мелкэ. Строительство минной базы на острове Мелкэ необходимо продолжать. Комиссия отметила, что расходы на усиление обороны будут высокими. И поскольку усиление Свеаборга и оборона Гельсингфорса отвечают интересам финнов, справедливо задаться вопросом, следует ли финансировать из российского бюджета все эти дорогостоящие мероприятия, запланированные еще в предыдущем десятилетии>{278}?
Защита Гельсингфорса как таковая не считалась важным делом, но город не желали оставлять без нее, поскольку полагали, что Гельсингфорс поддерживает оборону Свеаборга и побережья Финского залива. Кроме того, при помощи российских войск надеялись подавить возможные проявления недовольства со стороны прошведски настроенных горожан. Вышеизложенное показывает, что военные власти России точно знали, какие территории входили в состав Свеаборга. 16 октября 1893 г. император утвердил карту укрепрайона Свеаборга[7]. Эту территорию можно было уменьшать или расширять в зависимости от стратегических потребностей. Такое решение расширило стратегическое планирование, касающееся Свеаборга>{279}.
Эти планы носили местный характер, но их реализация зависела от развития общей стратегической ситуации. План глубоко эшелонированной обороны был подготовлен военным округом и не получил общего одобрения. После перехода Гончарова в 1893 г. на должность начальника генштаба Финляндского военного округа его преемник на посту коменданта Свеаборга К.Ф. Аргамаков в рапорте командующему Финляндским военным округом генерал-лейтенанту Ф.Л. Гейдену настаивал, как и его предшественник, на эшелонировании обороны в глубину. Однако он не получил поддержки, поскольку существовали опасения, что это будет сделано в ущерб обороне морских акваторий. Аргамаков ссылался на опыт Крымской войны, в ходе которой огонь крепостной артиллерии не доставал до кораблей противника. Теперь мощность артиллерии в количестве около трехсот стволов была выше, но все же недостаточно мощной. Он считал необходимым принять во внимание позицию флота относительно положения Свеаборга и его дальнейшего развития. Если реализовать предложения комитета, то флот будет считать Свеаборг недостаточно надежным и начнет строить для себя новую базу в другом месте Финского залива. В таком случае у Свеаборга останется только политическая роль: русские войска будут надзирать за населением Гельсингфорса. Но это не должно превратиться в единственную основную задачу крепости, даже если антипатия населения города в отношении российских войск будет расти. А создание новой крепости и усиление обороны Свеаборга со стороны моря обошлись бы слишком дорого. Этот рапорт с приложениями к нему 30 апреля 1895 г. был направлен в комитет по вооружению крепостей Военного министерства
