Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [101]

– А что еще можно ожидать от высокооплачиваемого посредника, Фастнот? – посмотрел на него Деметер. – Или вы полагаете, что он будет выкладывать все, что ему известно, копам, которые, возможно, связаны с преступным миром, хотя и не носят трехсотдолларовые костюмы.

– Наверное, вы правы, – вздохнул он. – Нельзя требовать невозможного.

Я встал и налил себе виски, добавил воды. Не спрашивая дорогих гостей, хотят ли они выпить.

– Что теперь?

– Вы хотите выслушать нашу версию?

– Кажется, я только что выслушал ее. Уинго задумал украсть щит, чтобы на всю жизнь обеспечить себя героином. Для кражи ему требовался соучастник, работающий в музее, и он пристрастил к героину охранника. Затем связался со Спиллейси, и тот подобрал двух помощников, мужчину и женщину, которые звонили мне. После завершения всех приготовлений парочку обуяла жадность, они накачали Уинго героином и организовали автомобильную аварию. Взяли командование на себя и, когда охранник принес щит, снесли ему полголовы. Спиллейси догадался если не обо всем, то о многом, пригрозил, что заговорит, если не получит большую долю, поэтому ему в горло всадили нож. А час или чуть более того назад в вестибюле этого отеля свое получил и Огден. Я не знаю, каким образом Огден их вычислил, да, в общем, мне нет до этого никакого дела.

– Почему же это, Сент-Ив? – вкрадчиво спросил Деметер.

– Потому. Слишком много покойников. – Я встал, прошелся по комнате. – Я откланиваюсь. Выхожу из игры.

– Опять он проявляет осторожность, лейтенант, – прокомментировал Фастнот.

– Похоже на то, – согласился Деметер.

– Вы можете найти кого-нибудь еще, – посоветовал я. – Из тех, кто обожает риск.

– Сядьте, Сент-Ив, – в голосе Деметера зазвучали стальные нотки. – Сядьте, и я объясню, почему вам не удастся выйти из игры.

Глава 16

Сержант Фастнот оторвался от подоконника и перекочевал к двери. Наверное, у него зачесалась спина, потому что он потерся о косяк, не сводя с меня глаз. Деметер же наклонился вперед, в правой руке тлела забытая им сигара.

– Более всего вам хочется, чтобы я положил бутылку шотландского в сумку и попытался выйти из номера, – заявил я. – Вот его вам хочется.

– Перестаньте, Сент-Ив, – рассердился Фастнот.

Деметер посмотрел на него.

– А чего вы от него ожидали, сержант Фастнот? Я только что сказал ему, что выйти из игры не удастся, а вы подошли к двери и выглядите так, будто с удовольствием врежете ему по зубам, если он попытается покинуть номер. Сент-Ив имеет свою точку зрения, и мы должны ее уважать. После всех разговоров о жестокости полиции он просто не может думать иначе.

– Извините, – съехидничал Фастнот. – Я забыл роль, предписанную нам обществом. Разумеется, двинув ему в зубы, мы окажемся на высоте. А газеты запестрят привычными заголовками: «Полиция отделала нью-йоркского посредника в отеле» или «Вашингтонские копы „разобрались“ с жителем Нью-Йорка в роскошном отеле».

Деметер важно кивнул.

– Фастнот, вы зарываете талант в землю. Вам самое место в отделе отношений с общественностью. Вы согласны, Сент-Ив?

– Просто не представляю, как там до сих пор без него обходятся, – поддакнул я.

– А теперь, – Деметер вновь откинулся на спинку и вспомнил про сигару, – я расскажу, почему вам нельзя выходить из игры. Вы не возражаете?

– В общем и целом нет, но не лучше ли начать с другого? Может, сперва мне объяснить, почему я хочу выйти из игры?

Деметер поощряюще махнул сигарой.

– Валяйте.

– Если ваши математические выкладки справедливы, из-за щита погибли уже четверо. И причина их смерти одна – они или знали, или догадывались, кто украл щит. Поэтому велика вероятность того, что тот, кто пырнул ножом нью-йоркского полицейского в вестибюле отеля «Мэдисон», едва ли станет колебаться, когда представится случай навсегда отделаться от посредника часа в три ночи где-нибудь на пустынной дороге в Виргинии или Мэриленде. Даже если они предложат безопасный вариант, исключающий прямой контакт, все равно я останусь нежелательным свидетелем, из-за которого они будут просыпаться в холодном поту в пять утра, гадая, не допустили ли они ошибки и не смогу ли я опознать их. Так вот, с такими людьми я не хочу иметь дело ни за двадцать пять тысяч, ни даже за пятьдесят. Выражаю уверенность, что вы меня поняли.

– В этом можете не сомневаться, – заверил меня Деметер.

– Тогда ясен и вывод: я выхожу из игры.

– Ну уж нет, – покачал головой Деметер. – Не выходите.

– Это почему же?

Деметер встал, прогулялся к окну.

– Вашингтон – забавный город. Совсем не такой, как Нью-Йорк или Чикаго, даже Филадельфия. Им правит горстка конгрессменов, а тот, кто имеет подход к этим конгрессменам, вертит и Вашингтоном. Улавливаете мою мысль, Сент-Ив?

– Улавливаю.

– Вы обратили внимание на вежливость этих парней из отдела убийств? Минимум вопросов, никакой суеты, хотя убили полицейского, мало того, иногороднего полицейского.

– Я это заметил.

– Да и в газете об этом происшествии упомянуто лишь на последних страницах и всего два абзаца. Не больше. Видите ли, Сент-Ив, прошла команда. Щит нужно вернуть и без лишнего шума. Наверное, вы хотите спросить, кто отдал эту команду, но ответить я не могу, потому что не знаю. Однако готов поспорить, что поступила она из дома 1600 на Пенсильвания-авеню