Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [102]
– Лучше испытывать какие-то жизненные неудобства, чем умереть, – ответил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.
Деметер отвернулся от окна и покачал головой. Глаза его наполняла грусть.
– Вы не умрете, Сент-Ив. Во всяком случае, мы с Фастнотом приложим все силы, чтобы не допустить этого. Вот что я вам скажу. Мое будущее целиком зависит от вас. Фастнот моложе. Он может начать все заново, а мне уже больше сорока пяти, так что деваться просто некуда. А эти люди не бросают слов на ветер. Они действительно могут создать вам «особые условия», если вы пойдете против их воли. Вас затаскают по судам, обвиняя в неуплате подоходного налога. Все сбережения вам придется потратить на адвокатов. В три часа ночи к вам будет приходить судебный пристав с повесткой. Вас будут вызывать в суд за то, что вы плюнули на тротуар или сошли на мостовую в неположенном месте. Вы взвоете от такой жизни. Не могу сказать, что мне нравятся подобные методы, но в этой стране много такого, от чего следовало избавиться давным-давно.
– Это только ваша работа, – констатировал я.
– Совершенно верно, Сент-Ив, это только моя работа, и выпадают дни, когда становится противно от того, что приходится делать.
За окном все еще лил дождь, и долгое время лишь его шум нарушал тишину моего номера. Деметер вернулся к своему стулу, Фастнот подпирал дверь, я же пересек комнату и выглянул в окно, на Пятнадцатую улицу и мокрые крыши автомобилей. Наверное, Деметер был прав. Команда поступила от одного из бесчисленных сотрудников аппарата Белого дома, который надавил на кого-то в государственном департаменте. А может, от сенатора или одного-двух влиятельных конгрессменов, перевыборы которых зависели от человека, желавшего, чтобы щит вернулся в музей, и без особого шума. К примеру, к ним мог обратиться Спенсер. А надавили как следует, потому что сидевшие в моем номере копы совсем не напоминали желторотых птенцов, кланяющихся каждому начальнику. И угроза осложнить мне жизнь могла оказаться не пустым звуком. Двое из моих знакомых не вняли такому предупреждению. В результате один попал в загородную клинику для психохроников, а второй удрал в Италию, которая ему совсем не нравилась, не выдержав «особых условий» Нью-Йорка.
Я посмотрел на Деметера, разглядывавшего ковер на полу.
– Хорошо. Я подумаю…
– Я рад, – откликнулся Деметер. – Все-таки не каждый раз удается уговорить посредника. Бронзового посредника.
Телефон зазвонил в половине четвертого. Фастнот лежал на одной из кроватей. Деметер в кресле читал газету, за которой я посылал коридорного. На этот раз со мной говорил мужчина.
– Вы хорошо знаете Вашингтон?
– Нет.
– В северо-западной части города есть гольф-клуб, – он продиктовал мне адрес. – Запомнили?
– Да.
– Приезжайте туда сегодня вечером, ровно в четверть одиннадцатого. Чемодан с деньгами положите на заднее сиденье четырехдверного седана. Припаркуйте автомобиль, но из кабины не выходите. Не оглядывайтесь. Это ясно? Не оглядывайтесь. Щит также положат на заднее сиденье. Подождите еще пять минут и делайте все, что вам заблагорассудится. Вы все поняли?
– Да.
Раздались гудки отбоя, и я положил трубку. Фастнот сел на кровати. Деметер отложил газету. Они оба смотрели на меня.
– Сегодня в четверть одиннадцатого, – и далее я повторил все то, что сказал мне мужчина.
– Людное местечко, не правда ли? – отметил Деметер.
– Едва ли кто-нибудь придет туда в дождь, – возразил я.
Фастнот подошел к окну.
– Дождь уже кончился. Мне кажется, погода налаживается.
Деметер встал, потянулся.
– Значит, в четверть одиннадцатого. Как вы играете в гольф, Фастнот?
– Так себе.
– Возможно, вечером у вас будет шанс попрактиковаться, но сейчас нас ждут другие дела.
– Неужели вы уходите? – удивился я.
– Извините за спешку, Сент-Ив, но надо кое с кем поговорить, подготовиться к желанной встрече.
– Но вечером вы будете поблизости?
– Вы найдете нас в машине с мигающим маячком и ревущей сиреной.
Они двинулись к двери.
– Теперь Сент-Иву не о чем беспокоиться, не так ли, Фастнот? – молвил Деметер.
– Это уж точно, – пробасил Фастнот.
– Хочу обратиться к вам с одной маленькой просьбой, – подал голос и я.
– Какой же? – поинтересовался Деметер.
– Постарайтесь не напортачить.
У двери Деметер повернулся, и его черные глаза оценивающе пробежались по мне, от носков туфель до прически. По выражению лица Деметера я понял, что он раздумывает, каких размеров мне понадобится гроб. Разумеется, из дешевых.
