Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [100]

– Допустим, – Деметер разглядывал потолок, – допустим, мы с Фастнотом сделаем вам предложение, аналогичное тому, что, как вы говорите, сделал вам Огден?

– Он его сделал.

– А теперь мы пойдем по его стопам. Вас это удивит?

– Да.

– Почему? Только из-за того, что мы носим дешевые костюмы?

– Нет.

Деметер наклонился вперед и пристально посмотрел на меня.

– Наверное, у вас в голове какой-то прибор, Сент-Ив. Этакий внутренний радар, сразу определяющий, честен полицейский или нет. Есть он у вас?

– Нет.

– Тогда на основании чего вы судите обо мне и Фастноте? Почему вы решили, что мы – честные полицейские?

– Потому что вы не дали мне повода убедиться в обратном.

– Но вы удивитесь, если мы сделаем вам предложение?

– Я уже сказал, что удивлюсь.

Деметер допил виски и поставил пустой стакан на столик. Я не стал спрашивать, налить ли ему еще. Он стряхнул пепел с кончика сигары на поднос, посмотрел на Фастнота, а когда тот кивнул, вновь откинулся на спинку.

– Фастнот и я намерены сделать вам предложение. Мы обговаривали сложившуюся ситуацию до того, как узнали, что в этом деле замешан Огден. Теперь мы хотели бы услышать ваше компетентное мнение. Вы говорите, Огден знал, кто украл щит?

– Он сказал мне, что знал.

– И вы пришли к выводу, что именно потому они и убили его.

– Причина достаточно веская.

Деметер затянулся, выпустил струю дыма.

– А теперь, после его смерти, они все же попытаются обменять щит на двести пятьдесят тысяч?

– Откуда мне знать?

– Я думаю, попытаются, – сам себе ответил Деметер. – А как по-вашему, Фастнот?

– Еще один покойник их не остановит.

– Скорее всего, вы правы, – кивнул Деметер. – Сколько их у нас? – Он сунул сигару в рот и начал загибать пальцы. – Сэкетт, ниггер-охранник, это один. Огден – уже два. Да еще этот парень из Нью-Йорка, Фрэнк Спиллейси. Вы забыли назвать его детективам из отдела убийств, Сент-Ив.

– Вы тоже.

– Ну, тогда у нас не было полной уверенности.

– Кто вам сказал? Огден?

– Нет. Не Огден. Огден не единственный полицейский, которого я знаю в Нью-Йорке.

– Он даже знаком с одним-двумя честными копами, – вставил Фастнот.

– Нам стало известно, что вы собирались встретиться с Фрэнком Спиллейси в тот день, когда его убили, а Огден замолвил за вас словечко.

– Пусть так.

Деметер пересчитал загнутые пальцы левой руки.

– Так что у нас получается? Охранник, Огден и Спиллейси. Трое. Я никого не забыл, Фастнот?

– Забыли, – отозвался тот с подоконника, – Джордж Уинго. Но вы знали о нем, не так ли, Сент-Ив? Я хочу сказать, вы знали, что он был наркоманом.

– Знал. – Отпираться я не стал.

– В канцелярии коронера нам сообщили, что вы интересовались подробностями смерти Джорджа Уинго и даже упросили помощника генерального прокурора Соединенных Штатов выяснить их для вас.

– Вы, я вижу, не сидите сложа руки.

– Обычная полицейская текучка. Даже в канцелярии коронера смогли сложить два и два, когда Фастнот попросил прислать ему результаты посмертного вскрытия в один день, а помощник генерального прокурора – днем позже. Этот парень из канцелярии позвонил нам, мы – помощнику генерального прокурора, тот признал, что оказывал услугу вашему адвокату… как его?

– Майрон Грин, – подсказал Фастнот.

– Грину, – повторил Деметер. – Так о чем вы подумали, уяснив, что и Сэкетт, охранник, и мистер Уинго баловались героином?

– Ни о чем, – ответил я.

– Как бы не так, – пробурчал Фастнот.

– Подождите, Фастнот. Может, мистер Сент-Ив не так силен в дедукции, как вы. А вас интересует, о чем подумал Фастнот?

Я вздохнул.

– Этот Уинго посадил охранника на иглу и уговорил его украсть щит. Об этом догадался бы даже пятилетний ребенок. Мой, к примеру. У него высокий Ай-Кью.

– Наверное, хорошая голова досталась ему по наследству от папули, – продолжал Деметер. – Так вот, по мнению Фастнота, Уинго нуждался в деньгах, чтобы покупать наркотики. Будучи специалистом по искусству, он решил украсть щит, а потом продать его музею. Но ему требовалась помощь. Не только внутри музея, но и снаружи. И куда он пошел, чтобы найти помощников?

– К Спиллейси.

– Вам следовало бы поступить на службу в полицию, Сент-Ив. Как вы до этого додумались?

– Когда я заглянул в контору Спиллейси, я увидел, что он написал на блокноте фамилию Уинго. Последнее слово, написанное им при жизни.

– И вы никому об этом не сказали?

– Нет.

– Вы могли бы избавить нас от многих забот, – укорил меня Фастнот. – Очень многих.

– Мог, но не избавил, – подытожил Деметер. – И вчера вечером нам пришлось поехать к миссис Уинго и познакомить ее с нашими выводами. Ей это не понравилось. Ой как не понравилось. Но она позволила нам заглянуть в бумаги мужа, и в них мы обнаружили кое-что интересное.

– Что же?

– Переписку между Уинго и Спиллейси. Лет шесть или семь назад, живя в Нью-Йорке, Уинго через Спиллейси играл на бирже. И, похоже, Спиллейси задолжал Уинго крупную сумму. Мы позвонили в Нью-Йорк, чтобы справиться насчет Спиллейси, но нам сказали, что он уже на том свете. А также ввели в курс дел покойного, и мы поняли, что тот без труда мог найти для Уинго пару воров.

– И посредника, – вставил я. – Он нашел меня для Уинго.

– Вы запамятовали сообщить и об этом, – заметил Фастнот. – Не очень-то вы разговорчивы, мистер Сент-Ив.