Суперпрочность - [6]

Внутри у Бель что-то оборвалось. С ней случилось, похоже, нечто ужасающее! Она невольно стала участницей какого-то бесчеловечного эксперимента и не помнит об этом. Чтобы скрыть нахлынувшую панику, она закашлялась, закрыв лицо руками. В пальце ноги снова побежала знакомая колика.

— Недавно, — ответила она, не зная, что ещё сказать.

— А где, если не секрет? Очень хочется изучить эту технологию.

— Это пока эксперимент, и я не могу о нём говорить, — ответила Бель, запинаясь и придумывая на ходу.

— Неразглашение. Понимаю, — кивнул доктор. — Но тогда лучше всё же обращаться туда, где вам их установили.

— Хорошо, — ответила Бель, стремясь поскорее закончить неприятный разговор и покинуть кабинет. — Спасибо.

* * *

Перепуганная Бель прислонилась спиной к холодной стене в пустом коридоре клиники. О возвращении в офис сегодня не могло быть и речи. Произошло что-то непонятное! Её трясло, мысли путались в голове — надо побыть одной и как-то со всем этим разобраться! Она набрала номер начальницы:

— Наталья Андреевна, я не смогу сегодня прийти в офис. Назначили дообследование, надо делать. И, как я понимаю, это не на один день. Можно я отпуск возьму на пару недель?

— Белла, с вами всё в порядке? Помощь нужна? — уточнила начальница, для которой Бель была эталоном сотрудника, а значит, ни одно её слово не могло быть поставлено под сомнение.

— Нет, спасибо, ничего страшного. Просто тот случай, когда лучше перестраховаться и всё как следует проверить.

— Хорошо. Заявление на отпуск по электронной почте отправьте, я подпишу. И если что — звоните сразу, не стесняйтесь.

Теперь домой. Поскорее укрыться в своей берлоге, чтобы никто не видел, как ей страшно! Она неслась по шумным улицам почти бегом, не замечая весны, отражающейся улыбками на лицах прохожих. Белле было не до улыбок…

* * *

Ворвавшись в квартиру, Бель зачем-то закрыла все дверные замки и щеколду и рухнула в рабочее кресло у стола. «Ой, мамочки! Что же со мной происходит!» — паниковала она. Вот до чего доводит «лишняя капля»! Почему же она, которая обычно помнит каждое сказанное слово, не заметила, как ей заменили мизинцы? И почему мизинцы? Если её похитили, чтобы что-то ампутировать, то, скорее всего, почку! Бель кинулась к зеркалу и принялась изучать своё тело в поисках шрамов от операции, щупала живот — ничего не болело, но страх крепко схватил её, сердце ухнуло в пятки и бешено там колотилось, а в пальце ноги бежали колики. «Да что происходит-то! Что не так с этими пальцами и с этим миром? Прекратите это немедленно!» — кричала Бель без слов. Может быть, позвать Влада и всё ему рассказать? Одна голова хорошо, а две лучше! Но что ему рассказать? Что врач ей сегодня сказал, что у неё вместо пальцев протезы, но она не знает, как это произошло? Нет… Пожалуй, не стоит своему парню этого говорить. Или позвать Катьку? Она самая умная и толковая, придумает что-нибудь. Но то, что знает одна подруга, знают все подруги. А что знают подруги, знает всё село!

«Надо успокоиться и разложить всё по полочкам. Надо всё вспомнить! Спокойно, без психов, всё вспомнить и продумать!» — уговаривала себя Изабель. Она достала большой лист белой бумаги, разложила на полу, взяла пачку фломастеров, уселась рядом. В середине листа написала красным: «Два мизинца — протезы» и стала выписывать на лист всё, что роилось в её голове. Там появились и Влад, и Катька, и бабушки-сектантки, и почка, и работа, и подробности того вечера, и даже полиция. Саймон присоединился к занятию, с удовольствием таскал у неё фломастеры и загонял их под шкафы. Рисование и борьба с котом позволили Бель немного успокоиться. Главное — она жива и лишилась всего пары мизинцев. Хотя наличие остальных органов всё же стоит проверить.

В результате вываливания содержимого головы на лист сложилась вот такая картинка. В ту ночь, когда Бель осталась в женском клубе наедине с коварными старушками, они угостили её шампанским, в которое что-то подмешали. Дальше она ничего не помнит, а бабушки отвезли её куда-то, сделали ей операцию, а потом вернули обратно за столик. Зачем им это нужно — неизвестно. Возможно, им просто понадобился для чего-то её генетический материал. Но почему тогда именно мизинцы? Ей не понять их намерений. У неё есть только факт: два мизинца-протеза. Теперь ей самой надо с этим разобраться, обследоваться, пересчитать все органы и пальцы, восстановить цепочку событий насколько возможно, а потом рассказать о случившемся подругам и Владу и подать заявление в полицию.

Худшее, что может случиться с человеком, — это неизвестность. Когда знаешь, как действовать, жить становится лучше, жить становится веселей. Бель потрепала Саймона, кот благодарно заурчал в ответ.

— Сайм! Ты пока будешь единственным поверенным в эту страшную тайну. Храни её, не разболтай никому, слышишь! Будь хорошим котом!

Мысль о пальцах-протезах была отвратительна. Пальцы ведь не вернёшь! Хотя… Может быть, старушки их положили в холодильник, и, если их быстро найдут, можно будет пришить обратно её родные натуральные пальчики. Изабелла решительно сняла носки с зайками, чтобы приучить себя к новой реальности, и опешила! У неё было четыре протеза. Четыре пальца на ногах были похожи на кукольные, без ногтей! Она смотрела на пальцы не отрываясь и не верила своим глазам! Нет! Этого не может быть! Врач при ней посчитал протезы, их было два! Или она пошла не к тому врачу и ей нужен психиатр?