Суперпрочность - [31]

— У них были те же фамилии? — прервала его Бель.

— Нет. Фамилии другие, но с тем же смыслом, и вели они себя точно так же. Да, на сей раз я подслушивал уже сознательно. Мужчины раздавали меткие характеристики участникам, а когда дошли до моего имени, засмеялись. Это становилось невыносимо! И к ним в гостиницу я переехал, и с ними пытался поговорить. Тщетно. То же повторилось на следующей конференции, где надо мной смеялись два старика, и потом, когда, назвав моё имя, хохотали две женщины. Я передавал всем им записки, умолял уделить мне хотя бы пару минут — ответа не было. Я сидел в холлах гостиниц и терпеливо караулил их выезд из номера, но каждый раз обнаруживал себя спящим, хотя вовсе не склонен к нарколепсии!

Речи старика казались Бель очень странными, но как может обвинять кого-то в странности девушка с кукольными ногами? Проживший долгую жизнь человек имеет неотъемлемое право на навязчивые идеи и чудачества.

— Как же вы узнали, что люди «пропадают»?

— Я, возможно, был самым настойчивым из всех и всегда держал парочки в поле зрения. Каждый раз в конце мероприятия они определялись с решением наградить кого-то своим вниманием. Им достаточно было взглянуть на избранника, он без слов всё понимал, и они ненадолго уединялись в одной из переговорных. Я самым бессовестным образом завидовал этим счастливчикам, пытался выяснить у них, о чём им удалось побеседовать. Почти никто не желал разговаривать, или же бросали короткое «по нашим обычным темам». Я надеялся, что наделённые столь вожделенным вниманием станут более разговорчивыми на следующем мероприятии, но их больше не было. Ни один из тех, с кем пообщалась эта парочка, больше не появлялся в наших рядах. Некоторых я разыскивал, но в своём стремлении понять, кто и откуда эти необычные парочки, продвинулся очень мало.

— Неужели вам совсем ничего не удалось выяснить? — расстроилась Бель.

— Всё это выглядит совершенно антинаучным, но, с точки зрения неоспоримой логики, выборка из более чем полусотни человек, мужчин и женщин, которые покинули наши ряды после бесед с этими парочками, уже считается статистически значимой. Их внешнее сходство друг с другом может говорить о кровных узах. Единая методология поведения свидетельствует, что они принадлежат к одному сообществу. Закрытость персональных данных — о том, что сообщество это секретно, скорее всего, орден. Притягательность их личностей может также указывать на то, что они обладают некими телепатическими способностями, но это, скорее, догадка, чем утверждение. Секретных орденов много, но, судя по внешним признакам, они принадлежат к Ордену Света и Тени. Такой была моя стройная теория до нашей с вами встречи, которая разбила в прах все мои выкладки и догадки.

— Со мной? — удивилась Бель, не осознавая своей роли.

— Да, именно встреча с вами, ведь до неё я анализировал происходящее, основываясь на версии, что эти парочки интересуются исключительно философами и мыслителями. Если же допустить, что это не так (а судя по вашему случаю, это не так), моё исследование можно выбросить в мусорную корзину со всеми его антинаучными выводами!

— Насчёт философов не знаю. К ним я точно не отношусь. В ваших терминах я «пропащая» изначально, потому что не слишком интересуюсь умными теориями. А тема у нас с ними была как раз вполне себе философская. Вот только рассказать об этом я сегодня вам не успею — живность дома ждёт, надо ехать к ним. Давайте ещё раз встречаться, например, в среду. Здесь же. Сможете?

Профессор заглянул в свой ежедневник, что-то вычеркнул, что-то вписал.

— Хорошо. На том же месте, в тот же час!

* * *

Встреча с профессором не развеяла переживаний Бель. Получается, что целая банда орудует, организованная группа, значит, разгадать загадку будет ещё сложнее. И случаев «окукливания» Константин Андреевич не упомянул — ничего похожего. Но всё же он был единственным человеком, которому, как ей кажется, можно рассказать всё как есть. В любом случае хуже не будет, да и вряд ли он сочтёт её рассказ за помешательство — у него-то не лучше! Опять же старушки — телепатки, значит, она вполне может чего-то из произошедшего не помнить. Укол или таблетку какую-нибудь… Ещё разбираться и разбираться со всем этим!

Прошедший день одарил её ещё одним кукольным мизинцем на руке — пора носить перчатки, а то, как сегодня, превратится палец в протез в самый неподходящий момент, напугает кого-нибудь невзначай. Хотя почему именно палец? Что если превратится нос? Вне очереди? Или глаз станет вдруг стеклянным? «Фу, какая мерзость», — ужаснулась Бель, представив себя с искусственным глазом.

* * *

Изабелле не спалось. Она пыталась думать о хорошем, но никак не могла найти в своём будущем хоть какое-то радужное место, в которое можно мысленно сбежать перед сном и намечтаться всласть. Скорость превращения в куклу пугала её. Несложно подсчитать, что если за шестнадцать дней она потеряла почти треть своего тела, то через пару месяцев… Что будет через пару месяцев? Будет ли она ещё жива? Будет ли биться сердце-протез? А если останется жива, то её, скорее всего, заберут куда-нибудь «для опытов», будут держать под замком как диковинную зверушку и тыкать иголками с утра до вечера. На кого она оставит маму и Саймона? Во что бы то ни стало надо уговорить маму лечиться, чтобы она могла жить одна! У неё даже пенсии нет! На что ей жить? Это раньше в пятьдесят пять на пенсию выходили, а по нынешним меркам мама ещё девушка! И Саймона надо кому-то завещать. Да! Надо же составить завещание! И кому она завещает свой кредит? Вот кто-то обрадуется! Не дай бог, долг тоже на маму повесят и квартиру у неё отберут. Станет мама бомжом по её милости!