Мельников Валентин
СКАЗКА О МАЛЕНЬКОМ ЧЕЛОВЕКЕ,
КОТОРЫЙ СТАЛ ПРЕЗИДЕНТОМ
В некоем бывшем царстве, а ныне президентском государстве жил-был Маленький человек. Так он сам себя называл. Ростом он был вполне обыкновенный, а называл себя маленьким потому, что работал на маленьких должностях в учреждениях и привычно робел перед начальниками. Не везло ему на них - чаще попадались корыстные, недобрые и высокомерные. Они хоть и не говорили Маленькому человеку: "Я начальник, а ты дурак", но всем своим поведением давали понять, что всегда правы, знают больше, умнее его и что захотят, то и сделают с ним. С годами Маленький человек окончательно уверился в том, что так оно и есть, и больше уже ни на что не надеялся. На работе он всего боялся. Боялся не доглядеть, не так доложить и опростоволоситься, боялся интриганов, начальственных разносов и выговоров, боялся потерять работу и остаться без пенсии. Была у него семья, которую он любил. А еще любил он посидеть с удочкой в свободное время. Это было единственное и самое большое его увлечение. Однажды зимой Маленький человек оделся потеплее, взял свои снасти и отправился рыбачить на лед большого озера. Там он прорубил пешней лунку, опустил в нее леску с двумя наживленными крючками и стал терпеливо ждать, когда рыбка клюнет. Долго сидел, а поклевки все нет и нет. Короткий зимний день уж на закат начал клониться, как вдруг леска дернулась, натянулась и пошла разматываться. Маленький человек споро потянул ее вспять, укладывая колечками на льду. Леска шла из воды очень туго, с упругим сопротивлением. "Видно крупная рыба попалась", - подумал рыбак. И в самом деле вынырнула большая щука и так задергалась, забилась, что чуть леску не оборвала. Освободил рыбак ее пасть от крючка и вдруг слышит голос человечий:
- Не радуйся, что поймал, теперь быть тебе в услужении у меня.
Сильно он удивился, оглянулся по сторонам - никого. А голос снова:
- Што зенки пялишь? Это я, щука, с тобой разговариваю, изволь слушать со вниманием и почтением!
Маленький человек только на работе был робкий и безропотный, а тут взыграло в нем самолюбие.
- Не больно командуй, - молвил он, - нынче же пойдешь на уху.
Как услышала это щука - выскользнула из рук, да хлясь его мокрым хвостом по одной щеке, хлясь - по другой, а потом вцепилась зубами в валенок, до крови ногу прокусила и злобно прошипела:
-Будешь кочевряжиться - утоплю.
Раздался лед под ногами рыбака, очутился он по колена в воде, не на шутку перепугался и взмолился:
- Не стану я из тебя уху делать, отпускаю, не тронь и ты меня, голубушка, пожалей моих деток, не оставляй их сиротами!
- Нет уж, - возразила щука, - раз попался, будешь на веки моим. -Изогнулась дугой, подпрыгнула, ударилась о лед и превратилась в сухопарую девицу с длинной лошадиной физиономией, большим зубастым ртом и круглыми рыбьими глазами.
- Какова я девица на твое мущинское хотение? - спрашивает и задом крутит. - Хороша ли и желанна?
А Маленький человек дрожит от страха и не знает, что ответить.
- За зиму без лягушек я немного отощала, - продолжает девица, - но теперь на твоих харчах округлюсь. Вам ведь, мужикам, девок победрастее да погрудастее подавай, да еще чтоб стройными были, а на кости мало кто бросается.
- Однако мне-то что до твоих прелестей?- наконец чуть опомнившись, спрашивает Маленький человек.
- А то, что будешь мужем моим законным.
- Помилуй, я ведь семейный!
- С женой разведешься, на деток алименты платить будешь. А как со мной станешь жить - чтоб все было по-настоящему, без дураков. Хочу свой щучий род восстановить, а то ведь всех щук в озере подлые людишки извели, только я одна и осталась.
- Да какие же от меня щуки? Я ведь все-таки человек.
- А это уж не твоя забота. Знай, делай свое мужнино дело и помалкивай.
Схватился Маленький человек за голову, сокрушается и ропщет, откуда, мол, такая стерва окаянная на мою голову свалилась.
А девица велела ему заткнуться и послушать, что сама скажет.
- Я, чтоб ты знал, - начала она, - знатного морского роду, зовусь Королевной и довожусь пра-пра-правнучкой той самой щуке, которую Емеля ведром в проруби случайно изловил. Бабушка моя почитала его и любила сказывать мне про старину и мужиков ранишних. Ох, и были ж они ухватисты, да сметливы, да на выдумки горазды. Обязательно спроворят такое, что другим в чужих краях отродясь и не снилось. Взять хоть печку. На все годится - и хлеб духмяной испечь и щи наваристые притомить, и на лежанке в тепле отоспаться. У кого еще, скажи, есть такая печь? Может у голландцев? Как бы не так! Пусть их "голландки" кафелем выложены и красиво смотрятся, а забыли голландцы про лежанку. Им бы все работать, а наш Емелюшка страсть как любил полежать на печи да пофилософствовать. И ей-богу, зря назвали его дураком. Разве истинный-то дурак придумает, чтобы на печи ездить? Ни в жисть. А Емеля ездил да еще как лихо! Не любил суетиться, вот за это, наверное, и прозвали дураком. А он, не слезая с печи, по своему хотению да по щучьему велению, вишь, чего наворотил царство в придачу с Марьей-Царевной у царя-батюшки оттяпал. А ты такой-сякой, все дрожишь, робеешь. Своего ума и лихости не хватает, так я теперича стану тобой руководить, будешь мне в службу да в утеху. И не вздумай перечить характер у меня крутой и лютый. Добрые щуки давно померли, а вы, людишки, сами меня до этого довели - и сетями ловили и отравой нещадно потчевали.
