Супермаркет - [8]
Брите неприятно. Чтобы сменить тему, он включает запись. Дует два раза в микрофон, затем начинает.
Брита: Начнем интервью. Господин Шварц, что для вас значит этот юбилей?
В этот момент раздается скрипение, что означает, что диктофон не в порядке.
Брита: Черт… Извините.
Брита выключает диктофон, нажимат на «eject», ворох смятой пленки вылетает из него. Брита пытается распутать пленку, все больше запутываясь в ней.
Брита: Секундочку… Может быть, батарейки… Извините, секундочку… Как будем записывать… Черт.
Лео берет диктофон из рук Бриты. Демонстративно ставит его на стол.
Лео: Какое интервью, если вы не прочитали досье?
Брита: Но, Шварц, у нас есть тема. Юбилей приближается, десять лет со Дня падения Стены, нужно это осветить, Европа до и после, Восток больше не Восток, a Запад…
Лео сердится.
Лео:…остался таким же, Брита, я наизусть знаю эту ерунду!
Лео тетрадью ударяет о стол.
Лео: Я предлагаю вам свою жизнь, а вы упорно повторяете одно и то же! Статья по истории, по истории, которую вы сами собираетесь написать!
Брита: Мы — маленькая местная газета. И потом, я не выбираю темы.
Лео смотрит на ситуацию и на себя в ней, как на что-то очень знакомое, как будто он уже был в ней.
Лео: Понимаю, Брита. Понимаю. Вы не доросли, понимаю. Вы могли и сами это сказать.
Брита: Мы долго не виделись, Шварц. Вы изменились.
Лео: А вы остались таким же говном. Пожалуйста, уходите!
Брита больше удивлен, чем оскорблен, он берет свои вещи.
Брита: Я не понимаю вас, Шварц. Но в этом нет необходимости. Вы могли и проще отказаться от интервью.
Лео: Уходите.
Брита уходит, Лео остается один.
Лео: Говно западное.
Дверь кабинета медленно открывается, появляется Брита, как Джек Николсон в «Сиянии». Смотрит на Лео. Лео неожиданно приподнимается.
Лео: Брита… Что вам…
Лео замирает, Брита замирает, напряженная музыка. Затем они отмирают.
Брита: Я забыл диктофон.
Брита берет диктофон со стола.
Брита: Будет работать, если батарейки….
Брита уходит.
Затемнение.
Свет зажигается в учительской. Там Коллега Майер и Коллега Мюллер. Они разговаривают. Коллега Мюллер плачет.
Коллега Майер: Потерпи еще немного, прошу тебя…
Коллега Мюллер: Я не могу больше ждать.
Коллега Майер: Ради меня, душа моя, совсем немного.
Коллега Мюллер: Сколько, сколько? Ты постоянно говоришь еще немного, еще немного, это «еще немного» никак не проходит.
Коллега Майер: Поверь мне, теперь действительно осталось совсем немного…
Коллега Мюллер: Когда ты ей скажешь?
Коллега Майер: Но я уже сказал ей, я все ей сказал, она все знает…
Коллега Мюллер: Если она знает, почему не разводится?
Коллега Майер: Это не так легко. Ребенок здесь.
Коллега Мюллер: Ребенок всегда будет. В остальном — не все так просто.
Коллега Майер: Что это значит?
Коллега Мюллер: Я беременна, коллега Майер.
В учительскую входит Лео. Подмышкой у него портфель. Коллега Мюллер и Коллега Майер резко отходят друг от друга. Коллега Мюллер вытирает слезы.
Коллега Мюллер: Добрый день, господин директор.
Лео: Простудились? Я говорил, чтобы вы одевались на переменах. Вот, пожалуйста. Майер, кто убирал у меня в кабинете? Я не могу найти работы учеников.
Коллега Майер: Не знаю. Спросите у дежурного.
Лео: Прошу вас, чтобы в мой кабинет никто не входил, когда меня нет.
Коллега Майер: Я передам.
Лео: Как идет подготовка к представлению?
Коллега Мюллер: У нас будет представление?
Коллега Майер: Опять?
Лео: Что с вами? Я ясно сказал, в субботу будет представление для родителей и гостей…
Коллега Майер: В фойе, после него будет фуршет?
Лео: Именно так. Дети напишут сочинения.
Коллега Мюллер: А я могу порепетировать с хором? У меня есть новые композиции…
Лео: Не стоит, коллега Мюллер. Гимна и песен о природе будет достаточно.
Лео торопливо выходит в другую дверь.
Коллега Мюллер: Опять…
Лео: Я вас слышал.
Коллега Майер: Я могу провести диктант.
Лео: Делайте что хотите.
Коллега Мюллер и Коллега Майер кричат ему вслед.
Коллега Мюллер и Коллега Майер: (громко) Господин директор…
Лео добавляет, уходя.
Лео: Никто не звонил, и теннисные шарики меня не интересуют.
Лео закрывает за собой дверь. Коллега Мюллер удивляется, хочет что-то сказать, но музыкальный акцент мешает ей. Мюллер и Майер замирают, затем отмирают.
Коллега Мюллер: Откуда он узнал?
Затемнение.
Учительская. За партами сидят Малый и Диана. Лео за кафедрой.
Лео: У меня для вас две новости: одна плохая, другая хорошая. Первая плохая: ваши работы потерялись. А теперь хорошая: доставайте бумагу и пишите заново.
Лео идет к доске, пишет.
Диана: Опять…
Лео: Диана! Я больше не буду тебе делать замечания!
Лео громко произносит то, что пишет.
Лео: «День памяти». В начале страницы имя и фамилия, только печатными буквами! Неправильно оформленные работы проверять не буду!
Малый: Учитель, один вопрос…
Лео: Пиши, что хочешь, Малый. И начни немедленно.
Малый и Диана переглядываются. Затем начинают писать. Лео садится за стол. Открывает свой портфель. Хочет достать свое досье, но засматривается на что-то в портфеле. Затем осторожно достает и кладет на стол один за другим три теннисных шарика. Удивленно смотрит на них. В это мгновение дверь класса открывается, появляется Коллега Майер.
![Семейные истории [=МамаПапаСынСобака]](/storage/book-covers/8c/8c2bda7ef4b3806759e4a8d8e700e47ac25b1ec6.jpg)
«Клево! Потому что жизнь сурова». Так поют дети, которых играют взрослые актрисы. И играют клево, и жизнь, в которую они играют - сурова. Хотя, что перед нами дети, понимаешь не сразу. Подумаешь, детская площадка. Ну, игрушками забавляются. Едят кашу из песка. Мало ли куда заведет театральная условность! Может, это все должно обозначить проблему всеобщего инфантилизма.
![Кузнечики [=Саранча]](/storage/book-covers/74/7467b534f7097c2607ceb6889ae9191e0646d170.jpg)
В пьесе «Саранча» все персонажи находятся в состоянии перманентной войны друг с другом: красавица жена вытирает ноги о тряпку-мужа, ее брат-гомосексуалист бросает на улице слабоумного отца, чтобы тот не вернулся больше домой, мать и дочь не могут и пяти минут поговорить без взаимных упреков, а подозрительный до маниакальности тележурналист видит в каждой хорошенькой девушке шпионку. Эти люди не умеют любить, они эгоистичны до последней степени, относятся к жизни потребительски и самоутверждаются, поедая друг друга.
![Белградская трилогия [=С Новым годом, Белград!]](/storage/book-covers/11/11898e91ebbe2a2f09c9e87ac1b10c16cb166300.jpg)
Действие «Белградской трилогии» происходит в Чехии, Австралии и Лос-Анджелесе. Практически все герои — эмигранты из Сербии. Несколько частных историй, которые разворачиваются под Новый год на разных полушариях, должны проиллюстрировать, как плохо жить вдали от родины. Независимо от того, нуждаются ли герои пьесы в чужом краю или вполне обеспечены квартирой, работой и семьей, они чувствуют себя в эмиграции крайне неуютно. Внешне вроде бы никаких трагедий не происходит. Братья Кича и Мича Йовичи, обитающие в Праге, собираются добыть денег на пропитание, выиграв конкурс на лучшее исполнение мамбы.
Эта замечательно правдивая история о людях, находящихся в сложных семейных и любовных взаимоотношениях. В одной из ремарок Срблянович пишет: «Все персонажи постоянно едят», поэтому зал ресторана с живой джазовой музыкой знаменитого трио Евгения Борца — лучшее место действия. Впрочем, персонажи, как и положено саранче, с удовольствием едят и друг друга, так что наблюдать за ними интересно. Тем более, что финал у этой истории, с легким мистическим привкусом, довольно необычный и даже загадочный.«Я часто слышу о „новой драматургии“, так вот, на мой взгляд, пьеса „Саранча“ прекрасный, живой образец этой самой „новой драматургии“, только предстающей не в виде выхолощенной мрачной фантазии, а как очень жизненный и художественно точный слепок с повседневности.
Главный герой пьесы, Карл, как мы узнаем позже, — эмигрант из Европы. Из какой именно страны он приехал, неизвестно. Однако в самом начале пьесы Карл — типичный представитель класса богатых одиночек, который, наконец, дождался своей очереди на покупку квартиры в престижном доме. Его квартира-студия поражает чистотой и дорогими вещами. Однако ничто не радует героя, он ведет скучную размеренную жизнь обеспеченного нью-йоркца.В пьесе Америка представлена как бездушная страна денег, где платят за все, в том числе за улыбку, вежливое обращение и доброжелательный взгляд официанта.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.