Сумерки - [58]
Едва пара уселась за стол, как откуда-то ни возьмись к Аделаиде Павловне подошел высокий и плотный молодой мужчина с лихими вихрами.
— Мое почтение, — поклонился он сначала удивленному Безбородко, а затем и купчихе-миллионщице.
— А, Фролушка, здравствуй, здравствуй, — искренне обрадовалась встрече со старым знакомым купчиха. — Вот прошу любить и жаловать, Иван Иванович Безбородко, — отрекомендовала она сидевшего напротив Ивана. — Мой петербургский хороший знакомый.
Тот смутился. Он не был никем для купчихи, да и званий не имел. Аделаида Павловна даже не могла прибавить к нему никакой рекомендации, там, купец, или же тайный советник, или, на худой конец, студент. Однако каково же было Иваново изумление, когда малый с нахальными вихрами страшно обрадовался, услышав его имя. Он повернулся к Ивану, всплеснул руками и воскликнул:
— Как? Неужели это вы? Вы — Безбородко? Тот самый Безбородко Иван Иванович? Да, это именно вы! — решительно заявил он.
— Да, — ничего не понимая, принужден был согласиться с ним Иван. — Это действительно я.
— Вы ничего не подумайте, что я как-нибудь хочу вас обидеть, — тут же смутился собственным словам малый с вихрами. — А кстати, совершенно запамятовал представиться. Помещик Залежев. Фрол Фролыч Залежев.
Малый отошел на шаг и глубоко поклонился. Затем безо всяких церемоний присел за стол. — Мне столько про вас рассказывали. Я все-все о вас знаю.
— Как же это? Откуда? — изумился еще более Иван.
— Нет-нет, ничего такого, — замахал руками Залежев и позвал щелчком пальцев полового.
На зов прибежал отрок в белоснежной рубахе навыпуск.
— Давай, накрой на стол. И чтобы все было. И быстро! — пришпорил его помещик, махнув отроку вдогонку, и продолжил: — Да-да, не удивляйтесь. Просто один господин чрезвычайно интересуется вашим делом, а потому ставит меня в непосредственную известность.
Слова Залежева были столь загадочными, что Аделаида Павловна сильнейшим образом забеспокоилась:
— Фролушка, что же это такое, а? Ведь Иван Иваныч уже столько пострадал, а ты еще ему такое говоришь. Да побойся ты Бога, Фрол Фролыч, нехорошо так-то говорить. Что за господин, какой еще господин? И чего ему надобно от Иван Иваныча?
Залежев сильно скосил глаза в стороны, пытаясь углядеть, не подслушивают ли их с соседних столиков, а затем только заговорил:
— Нет никакого беспокойства. И не может его быть с вашей стороны, глубокоуважаемая Аделаида Павловна, потому как господин этот уже помог однажды Ивану Ивановичу в неприятности, в которой тот оказался по своей же собственной воле. Поэтому ничего плохого нету в том, что ныне этот самый господин следит за своим, можно сказать, крестным братом и желает ему помощь оказать в дальнейшем.
— Какими вы все-таки загадками говорите, Фрол Фролыч, — заметил Иван, сильно моргая от волнения длинными, почти женскими ресницами. — Я что-то не припоминаю крестного брата, о котором вы говорить изволите.
— Да, Фролушка, что-то ты сильного туману напустил, — вставила Земляникина. — Ты уж если начал говорить, то говори подробно или же совсем не говори ничего, а то мне уже так-то с твоих недомолвок страшно стало.
Залежев еще сильнее завертел головою, стараясь усмотреть где-нибудь тайного шпиона, подслушивающего их разговор, но, не найдя оного, сказал:
— Как же не помните своего крестного брата, Иван Иванович? А вот крестик на вас серебряный, не его ли будет?
Иван вытащил из-за пазухи крестик и тут же вспомнил, о ком говорит помещик с лихими вихрами.
— Так это же Серафим Колобродов! — воскликнул он.
— Тише, умоляю вас, тише, — зашипел на него Залежев. — Не кричите вы так.
— А что такое? — шепотом спросил Безбородко. — В чем причина таковой таинственности?
— А в том, сударь вы мой, — совсем как станционный смотритель, обратился к нему помещик, — что ныне господин Колобродов является величайшей магической фигурой, какая есть ныне на земле…
Его внезапно прервал отрок, принесший к столу огромный поднос, с коего принялся расставлять самые различные закуски: икру зернистую, икру паюсную ачуевскую, груздочки из бочки, белорыбицу, белугу холодную, осетринку с хреном. К закуске на столе выстроились запотевшие графины со слезою, в которых плескались разные смирновские водки. Увидав все это великолепие, помещик жадно всхлипнул и даже на время забыл о взволновавшем присутствующих разговоре.
— Давайте, Аделаида Павловна и Иван Иванович, выпьем за такую случайную, но в то же время удивительную встречу, — предложил Залежев. — Как говорит Серафим Искатель, в жизни все не случайно. Вот и наша встреча таковой только кажется, а на самом деле звезды все предугадали и предусмотрели. — Залежев опрокинул в себя рюмку и закусил осетриной с хреном. — И Серафиму Искателю подсказали. А уж он мне сегодня и говорит: «Шел бы ты, Фрол, в трактир». Как в воду глядел!
— А почему вы, Фрол Фролыч, Колобродова все время называете искателем? — поинтересовался у помещика Иван.
— Да потому что, сударь вы мой, мы ныне с Серафимом Искателем занимаемся удивительнейшим делом, — сообщил тот. — Слышали ли вы о погибшей Атлантиде?
— Конечно. Колобродов о ней упоминал.
В средневековом чешском Городке бесследно исчез великий маг и алхимик Карл Новотный. Ходят слухи, будто алхимик во время выполнения ритуала был похищен демонами. Тайный королевский следователь Платон и его юный помощник Йошка прибывают в Городок для расследования загадочного исчезновения. Очень скоро многоопытный Платон выясняет, что истинной причиной преступления является старинная книга ― «Алый Гримуар Орфея»…
Двое ребят покидают стены детского дома и выходят в новую взрослую самостоятельную жизнь. Их крепкая мужская дружба преодолевает все жизненные трудности. Но один из них погибает, и второй впадает в глубокую депрессию. С ним происходит нечто странное: он обретает «трехуровневый» разум, начинает видеть привидения, предвещать смерти и многое другое. Ему советуют обратиться к психотерапевту. Вскоре парень понимает, что изначально являлся не таким, как все, и начинает жить совсем другой жизнью…
Странная связь обнаруживается между восемнадцатым и двадцать первым веками. Нить времени тянется из одной эпохи в другую, таинственным образом сплетая судьбы четырех молодых людей — двух адептов ордена Розенкрейцеров в Германии и пару из современного Санкт-Петербурга. София и Константин ничего не смыслят в алхимии и каббале, но им придется столкнуться с непонятными и пугающими вещами: реинкарнацией душ, легендами о древних артефактах, Древе Жизни и конце света.
Да выйдет Афродита из волн морских. Рожденная из крови и семени Урана, восстанет из белой пены. И пойдет по этому миру в поисках любви. Любви среди людей…
Интернет-легенда о хаски с чудовищной улыбкой может напугать разве что впечатлительного подростка, но хаски найдет средства и против невозмутимого охранника богатой дачи…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.